Убийство в садовом домике - стр. 22
Мужик посмотрел через плечо Симонова и увидел на участке Фурманов участкового инспектора милиции в форме.
– Мы здесь стоять будем или в дом пройдем? – строгим голосом спросил прокурор.
Хозяин домика не успел ответить: с аллеи к крыльцу подошел Петрович.
– Тут такое дело, – сказал он Симонову, – надо на дорогу выехать, машину «Скорой помощи» встретить. Я сгоняю?
– Поезжай, – разрешил Симонов.
Толком не протрезвевший хозяин участка видел, как милиционер в форме спрашивает у незнакомого мужчины в гражданской одежде разрешение уехать, и понял, что влип.
«Если по мою душу начальник милиции явился, то все, крышка!» – обреченно подумал он и шагнул в сторону, освобождая для гостей проход.
Хворостов и Симонов вошли внутрь. Хозяин – следом.
– Фамилия! – приказным тоном спросил Симонов.
– Безуглов Сергей Сергеевич, – ответил мужчина и достал из висевшей на гвозде спецовки удостоверение стропальщика третьего разряда.
– Рассказывай, как ты до такой жизни докатился! – потребовал прокурор.
– Выпил, что такого? – обиженно пробормотал Безуглов. – Я гостей не ждал, прибраться не успел.
В комнате домика Безуглова был беспорядок: на столе – остатки еды в немытых тарелках, в пустой консервной банке – гора папиросных окурков, на полу комнаты – грязь. У кровати, застланной одним матрацем, стояли две пустые большие бутылки из-под вина «Агдам», прозванные в народе «огнетушителями».
– Ну-ка, покажи руку! – потребовал Симонов.
Мужчина нехотя подчинился. На среднем пальце правой руки у него был вытатуирован перстень «Дорога через зону».
– За что сидел? – спросил начальник милиции, неплохо разбиравшийся в уголовных татуировках.
– За драку… Фу, черт! Забыл, с кем разговариваю. За кражу я сидел, но это давно было.
В Советском Союзе отбывать срок «за драку» не считалось тяжким преступлением. Подрался человек в горячке сильнее, чем надо, ударил противника и сел на пару лет. С кем не бывает! Тем более что почти все, сидевшие «за драку», утверждали, что они-то драться не хотели, но пришлось за незнакомую девушку заступиться. Девушка потом куда-то скрылась, милиция вникать в причину драки не стала, и заступник девичьей части получил срок ни за что ни про что.
– По малолетке я еще был судим за кражу, но то уж совсем давно было.
– Так, так, – задумчиво сказал прокурор. – Курточку с работы прихватил?
– Переодеться не успел, – не задумываясь, ответил Безуглов.
– Не успел! – набросился на бывшего сидельца Симонов. – Ты мне дурака не валяй! Начал зубы заговаривать, то-се, моя хата с краю, я ничего не знаю! Зато мы про тебя все знаем. Не покаешься, я тебя на катушку раскручу, лет на десять забудешь, как портвейн пахнет. Признавайся, как дело было!
Прокурор хотел остановить Симонова, но Безуглов заговорил первым:
– Я-то что, я так, сбоку стоял. Это Малек все придумал, пусть он за все и отвечает.
– Не надо спешить, – миролюбиво попросил прокурор. – Рассказывайте обо всем по порядку. Чистосердечное признание облегчает вину.
– Да я-то не виноват! – начал горячиться Безуглов. – Я ему говорю: «Малек, спалимся!» А он: «Не дрейфь! Все будет чики-пики, комар носу не подточит!» Вот и не подточил!
– Да уж, вляпались вы крепко, – согласился Симонов.
Прокурор почувствовал, что Безуглов рассказывает не об убийстве, а о чем-то другом, но допрос нельзя было прерывать, и он уточнил: