Убийство в городе магиков - стр. 18

– Пока порадовать особо нечем, шеф. Поработали с Льяго, жду экспертизу улик с места происшествия.

Клара шагнула вперёд, положила эскиз на стол Оззо и вернулась на место. Шеф глянул мельком, кисть твари была неподвижна. Потом взял лист двумя руками и поднёс ближе к глазам.

– Фу, что за пакость такая! – вскрикнул он, рефлекторно отбросив рисунок, когда пальцы-ножи засучили, словно паучьи лапки. Бешеная рука снова заметалась, будто пытаясь спрыгнуть с ненавистной, пленившей её бумаги, и резать, резать, резать!

Клара мастерски скрыла усмешку и лёгкое удовлетворение за сложное утро. Нет, она не собиралась пугать шефа, просто забыла его предупредить.

– Что-то не припомню, чтобы ты подписывала у меня постановление на оживление рисунка, – мистер Баланик глянул на Риц хмуро, из-под бровей.

– Это самодеятельность Льяго, – махнула рукой детектив. – Как вам лапка?

– Впечатляет. Это у неё что, ножи?

– Похоже. Я видела лишь тень.

– Когда пробьёшь по базе?

– Завтра.

– Хорошо. Не стесняйся брать помощников. От всех других дел я тебя освободил. Можешь быть свободна.

Клара вышла из стекляшки несколько озадаченная. С одной стороны, она готовилась побороться за своё право на ночной сон, но этого не потребовалось. С другой, шеф крайне редко освобождал детективов от "текучки". Это считалось чем-то вроде позора что ли, и среди коллег не приветствовалось. Но у Кларины мнения не спросили.

Детектив накинула куртку и направилась к выходу. На улице её охватил ледяной ветер, который моментально выдул все крохи тепла. Впору носить пальто несмотря на начало июня. Кажется, завтра заголовки людских газет снова будут пестреть обвинениями в несанкционированном колдовстве. Но Клару это мало волновало. Она завела мотор дракмобиля и помчалась в ночь, чтобы скорее лечь спать.

***

Мёртвая невеста. Фата играет на ветру и переливается словно вода. Переливается, играет, обманывает. Гипнотизирует, обездвиживает всё, кроме взгляда. Ведь надо смотреть, иначе всё будет напрасно.

Очень тихо. И темно. Едва-едва слышатся только лёгкие похлопывания ткани на ветру. Неужели она забыла закрыть окно?

Кап-кап. На кухне потёк кран. Внезапно, предательски. Именно сейчас, когда ветер вытягивал штору в струну. Подвешивал её почти горизонтально, а потом отпускал, словно обласканную и надоевшую любовницу.

Надо закрыть окно. Закрыть, ведь на первом этаже так опасно оставлять открытые окна. Тихие шаги по комнате. Несмелые, почти скрытные. Кап-кап шумит-предаёт кран, кап-кап.

С чёртовой шторой творится нечто неладное. Она словно обезумела. Раздвоилась, растроилась. Вихри ткани, волны, буруны. Они волнуются, словно туман на лесной поляне. Что-то прячут. Кого-то.

Там тень. Тёмная тень. Очень большая, массивная. И она надвигается, словно гора с грацией дикого животного.  Слышится тихий рык. Тень надвигается, шторы раздвигаются гигантской тушей, сплошь скроенной из мускулов.

Кап-кап. Где-то там, очень далеко истерически капает кран. Он почти кричит, верещит что-то на своём краньем языке. Но ничего нельзя изменить. Всё это уже было, всё это ещё будет, всё это происходит сейчас. И она должна смотреть, иначе всё будет напрасно.

Туша двигается лениво и медленно. Обманчиво лениво и медленно. Она неумолима, она ни за что не остановится.