Убийство некроманта - стр. 41

– Тихо вы! – шикнула на них Нина, – кажется начинается.

15. Глава 15.

‌‌4. ‌‌‌ ‌‌ ‌‌‌‌ ‌‌‌ ‌‌‌ ‌‌‌‌ ‌‌‌‌‌ ‌‌‌‌

Все двенадцать костров уже полыхали на берегу, ярко освещая берег и стоящую перед ними ведьму.

Антонина Ивановна стояла у самой кромки воды, спиной к ним, лицом к озеру.

Внезапно Нина уловила, как в ночную тишину начинает вплетаться песня. Сначала совсем тихо, но постепенно все громче и громче. Голос ведьмы креп, вода отражала, усиливала звуки, и вот уже казалось, что у песни нет источника, она как будто рождалось прямо из воздуха.

Постепенно, повинуясь ритму мелодии, ведьма на берегу начала свой танец. Движения сначала медленные и плавные становились все более размашистыми и резкими.

Огонь в кострах разрастался, достигая в конечном итоге совсем неправдоподобных размеров. Языки пламени отражались в воде, и Нина ахнула, увидев, что их всполохи больше не хаотичны и они вплетаются в рисунок танца, повинуясь жестам Антонины.

Ведьма входила в транс и вела за собой всех присутствующих на ритуале. Нина уже не в полной мере осознавала себя и происходящее, но изо всех сил напрягала волю, чтобы удержать сознание ясным и запомнить все до мельчайших подробностей.

Она уже не видела Марийку и Александра, больше не вспоминала про Анчута, все ее естество было захвачено мелодией голоса и ритмом танца женщины, творящей колдовство.

Магические силы, накопленные в этих местах веками, в толще воды озера, в вековых деревьях леса, пришли в движение и отдавали свою силу той, которая взяла на себя смелость их потревожить. Будь на месте Антонины не такая опытная колдунья, не справилась бы с таким потоком. Сила снесла бы ее как щепку в водопад, закрутив и растерзав в своей пучине. Но Антонина и вправду была могучей колдуньей, и ей действительно было что сказать потустороннему миру. Ну если не сказать, то спеть уж точно.

Собрав на кончиках пальце ровно столько силы, сколько ей было нужно: ни больше, ни меньше, ведьма перестала танцевать и вытянула руки перед собой, держа ладони параллельно друг другу. Между ними, Нина не уследила откуда, появилась та самая карта с изображением женщины.

Антонина сделала шаг веред ступая прямо в воду и наклонила изображение так, чтобы оно отразилось в озере.

Отражение появилось на водной глади, и подхваченное лунной дорожкой, понеслось вперед, стремительно увеличиваясь в размерах.

Вдруг в какой-то миг из горизонтального оно сделалось вертикальным. И в лунном свете над озером появилась фигура женщины. Сначала ее силуэт был размытым, почти бесплотным. Фигура таяла в лунном свете, как сигаретный дым. Но постепенно, повинуясь воле ведьмы и алгоритму ритуала, образ женщины становился все более четким и различимым, как будто кто-то регулировал резкость в объективе.

И вот уже незнакомка из обнаженной женщины с цепью на шее превратилась в молодую девушку в черном узком платье с меховым манто на плечах.

Девушка была прелестна: тонкая, гибкая, с открытым улыбчивым лицом. Она заинтересовано смотрела на ведьму.

Антонина опустила руки и громко сказала:

– Назови свое имя!

Через небольшую паузу девушка произнесла звонким, как серебряный колокольчик голосом:

– Элеонора Крейцер. Дочь купцавторой гильдии, дворянина Владимира Николаевича Крейцера.

– Как и когда ты умерла?