Убийство церемониймейстера - стр. 26
– Скажите, Петр Орестович Петров, лакей с Кабинетской улицы, вам не родня?
– Петька-то? Двоюродный племянник, – ответил Силантий. – Мы из одной деревни, из Каменки. Что он натворил?
– Пропал от барина с его вещами.
– Вот тетерья голова! – артельщик с досады хлопнул себя картузом по ноге. – Вот крысеныш! Весь в тятьку своего!
– Вы когда его видели в последний раз?
– На Пасху приходил.
– Где нам искать его, не знаете?
– В Каменку мог убежать, дурень!
– Туда уже послано. Но если Петька в городе, где он еще может быть? Фурсетка у него есть?
– На фурсетку деньги нужны, а Петька жадный. По гулящим, знаю, ходил. По дешевым. А чтобы к одной…
– Товарищи?
– Если и есть, то мне неведомо.
Подрядчик отвечал на вопросы, а сам хмурился все больше. Потом спросил:
– Ваше высокоблагородие, ведь что-то здесь не так! Если Петька украл, то пришли бы сыскные. А тут из самого Департамента полиции!
– Его барина мертвым нашли, – понизив голос, пояснил Алексей. – С ножом в спине.
Силантий отшатнулся:
– Это не он! Петька не мог!
– Что, и ручательство даете?
Артельщик молча, с ужасом смотрел на Лыкова. Тот вынул свою визитную карту и протянул Петрову.
– Если вдруг он к вам явится или вы что о нем узнаете – немедленно сообщите!
С Александровского плаца надворный советник вернулся на Офицерскую. Шереметевского на месте не было, но он оставил для приятеля выписки. Порховской Петров числился в картотеке сыскной полиции лишь один, и это был Силантий! Три года назад он пытался дать взятку смотрителю здания Николаевской инженерной академии, чтобы получить подряд. Офицер денег не принял, да еще и заявление накатал. Ну, невелик грех… Дашевские в картотеке отсутствовали.
День завершился безынтересно.
Утром 9 июня губернский секретарь Валевачев приехал в департамент прямо с вокзала. Лыков дожидался его с нетерпением. Как только Юрий вошел, стало ясно, что он вернулся с пустыми руками.
– Ну, купил свиста?
– Точно так, Алексей Николаевич. Дома у него был, родителей повидал. Все кабаки обошел. Нет его там…
– И давно не появлялся?
– С Масленицы. Приезжал вид продлевать. С тех пор и не встречали Резаного Пальца.
– Какого такого пальца? – не понял Лыков.
– А у них там полдеревни Петровых, потому в ходу клички, – объяснил Юрий. – У Петьки прозвище – Резаный Палец. Ноготь он себе в детстве изувечил скобелем.
Алексей вскочил.
– Вот этот, на большом пальце правой руки?
– Да… А вы откуда знаете?
– Бегом за мной!
Лыков ворвался в морг Казанской части; его помощник семенил следом. Полицейский доктор Крашенинников снимал кожаный фартук, весь забрызганный кровью. Увидев сыщика, доктор ухмыльнулся:
– А! Поставщик покойников! Еще кого привезли?
– Нет, ваше эскулапство, старых навещаю. Где тут жмурики с костеобжигательного завода? Их так и не опознали?
– Вроде нет. Они в леднике до особого по ним распоряжения.
– Отведите!
Втроем они прошли в ледник. Крашенинников светил фонарем.
– Вот.
Лыков взял у доктора светильник и поднес к руке лакея.
– Видишь?
Валевачев вполголоса ахнул:
– Резаный Палец! Петр Орестов Петров!
– Кажется, мы одного опознали, – сообщил Алексей патологоанатому. – Надо убедиться.
Они вышли из ледника, доктор тщательно закрыл дверь. Могильный холод… Сыщик поежился, поблагодарил Крашенинникова и поспешил наверх. Сосредоточенный помощник шел следом.