Убийства нейросети - стр. 15

Прямо тимуровец, не ожидала. Или баба Ира твоя родственница?

Да ладно тебе, иногда старушке продукты покупаю. – пожал он плечами. – Она всех боится, а вот меня почему-то нет. Открывает дверь только мне или сыну, главное, звонить не просто так, а хитро.

И она запоминает эту азбуку Морзе?

Нет, конечно. – он рассмеялся. – Думаешь, я сам запоминаю? Главное, много раз звонить, вроде по системе. Ладно, пошли опять ко мне?

Ты к себе, а я домой. – не ожидая ответа, я пошла к выходу из дома.

Ты что, только меня пришла опросить? – раздался за спиной его удивленный голос. Я обернулась, посмотрела в его широко распахнутые ярко-синие глаза и неожиданно для себя сказала:

Да бесполезно это, никто в этом муравейнике ничего не вспомнит. Я сюда явилась просто потому, что не знаю, что дальше делать.

Ладно, я сам поспрашиваю. – он в упор смотрел на меня, слегка прищурившись. – Завтра приходи, доложу результаты.

Договорились. – я не стала спрашивать, зачем ему это понадобилось. Версии все равно всего две: он хочет за мной приударить, или хочет замести следы. Но мне приятнее верить в первую.

Невольно улыбаясь про себя, я подошла к дому, поднялась на свой этаж и возле квартиры нос к носу столкнулась с худенькой девушкой с пышными волосами, смотревшей на меня так, словно увидела привидение.

Входи, раз пришла. – сердито сказала я, открывая ключами дверь. В конце концов, даже у частных сыщиков существует нерабочее время и частная жизнь. – Что-то новенькое вспомнила? Я ведь просила позвонить, сама бы приехала.

А я не к вам пришла. – огрызнулась Мила. Сегодня она была в темно-синей мини-юбочке, не прикрывающей даже крошечных кружевных трусиков, и в лиловом топике, напоминавшем лифчик от пляжного купальника. Копна чуть вьющихся волос выглядела на этом фоне настоящим предметом одежды, чем-то вроде меховой шапки. – Я к Георгию Бесстрашному. Мне в редакции сказали, он тут живет.

Вот классные коллеги, тут же сдают место жительства ведущего журналиста! С такими друзьями, как говорится, враги не нужны. Но Мила в этом не виновата. Или?

А с кем ты говорила в редакции? – ласково спросила я, подавая девушке запасные резиновые тапочки и жестом приглашая на кухню.

Неважно. – хладнокровно ответила она, проходя следом за мной в белых босоножках на высоченных острых шпильках. Я поморщилась, бедный ламинат! Теперь на нем точно останутся царапины. Девушка тем временем без особого приглашения заняла единственное на кухне удобное плетеное кресло. Юбчонка задралась, выставляя на мое обозрение тоненькую полоску шелковых сиреневых стрингов.– А вы его сестра?

Я его жена. – бросила я, садять на узенький пластиковый стульчик напротив. Надо бы второе кресло купить, но кухонька такая маленькая, два кресла тут поместятся, только если столик выбросить.

Неправда. Мне сказали, что он давно разведен. – Мила гордо вскинула голову и, как Шэрон Стоун, закинула ногу за ногу. Но меня ее трусики не впечатлили.

В чем вообще дело? – мне надоела эта перепалка. – Ты чего хотела?

Предложить эксклюзивный материал для газеты. – девчонка слегка сбавила тон. – Он тогда был со мной очень ласков, мы в кафе посидели, он мне много чего про журналистику рассказывал. Я поняла, в чем ошиблась тогда, снимая урода. Теперь так не ошибусь.