Убийца внутри меня - стр. 17
– Но, Лу… Я ничего не собираюсь рассказывать. Ты же ко мне приедешь, и мы…
– Ты лучше дай мне закончить, – сказал я. – Я тебе говорил, как Майк упал с восьмого этажа? Только он не сам упал – его убили. Это устроил старик Конуэй и…
– Лу… – Она вообще ничего не поняла. – Не вздумай ничего делать с Элмером! Так нельзя, дорогуша. Тебя поймают, ты сядешь в тюрьму, и… ох, дорогуша, даже не думай!
– Меня не поймают, – сказал я. – Меня даже не заподозрят. Подумают, что он, по обыкновению, набухался, вы поссорились и оба убились.
Она все равно не поняла. Засмеялась, но при этом чуть нахмурилась:
– Но, Лу, – чепуха какая-то. Как я могу убиться, если…
– Легко, – сказал я и хлестнул ее по лицу.
И по-прежнему она не понимала.
Она поднесла руку к щеке и медленно потерла.
– Л-лучше не надо так сейчас, Лу. Мне же ехать еще и…
– Ты никуда не поедешь, детка, – сказал я и ударил ее снова.
Вот тут наконец до нее дошло.
Она вскочила – и я вскочил с нею. Развернул ее и пробил ей быструю двойку – ее отнесло через всю комнату спиной вперед, она ударилась о стену и съехала на пол. Шатаясь, поднялась на ноги: ее качало, она что-то бормотала – и рухнула мне навстречу. Я выписал ей еще.
Я прислонил ее к стене и бил – словно тыкву. Сначала жестко, а потом все проваливается. Она осела на пол, колени подломились, голова поникла; а затем оттолкнулась и медленно, по дюйму, начала приподниматься снова.
Видеть она не могла; я не понимаю, как там можно было видеть. Не знаю, как можно было вообще стоять или дышать. Но она подняла голову, покачиваясь, и воздела руки – воздела и развела и не опускала. И заковыляла ко мне – как раз когда во двор въехала машина.
– Гага-габи… целуй гыгы-га…
Я двинул ей апперкотом чуть ли не от самого пола. Раздался резкий «кре-ек!», все тело ее дернулось вверх и обрушилось кучей. И подняться больше не пыталось.
Я вытер перчатки о ее тело – кровь все-таки ее, тут ей и место. Взял пистолет из комода, выключил свет и закрыл за собой дверь.
На крыльцо поднялся Элмер, дошел до двери. Я открыл ему.
– Здар-рово, Лу, старина, старина, старина, – сказал он. – Точно вовремя, а? В-вот-те Элмер Конуэй, всегда вовремя приходит.
– Бухой, – сказал я. – Вот каков Элмер Конуэй. Деньги принес?
Он похлопал по толстой коричневой папке под мышкой.
– Что, непохоже? Где Джойс?
– В спальне. Давай проходи. Захочешь ей заправить – она и не пикнет.
– Во! – Он глупо заморгал. – Э, не надо так говорить, Лу. Сам же знаешь, мы поженимся.
– Как угодно, – пожал плечами я. – Но могу и на деньги поспорить, она там вся разлаталась, тебя ждет.
Мне хотелось хохотать в голос. Хотелось орать. Прыгнуть на него и разорвать на куски.
– Ну, может…
Он вдруг повернулся и затопал по коридору. Я прислонился к стене – ждал, когда он зайдет в спальню и включит свет.
Я услышал его:
– Здар-рово, Джойс, старушка, ста-ста-стар-р-р… – Услышал глухой удар, какое-то бульканье, словно его душили. Затем он сказал – завопил: – Джойс… Джойс… Лу!
Я медленно зашел. Он стоял на коленях, и все руки у него были в крови, а через подбородок шла широкая полоса, где он вытирал ладонь. Он смотрел на меня, раззявив рот.
Я рассмеялся – пришлось, иначе я бы сделал что похуже, – а у него глаза прижмурились, и он заревел. Я же вопил от хохота, сгибаясь пополам и шлепая себя по коленям. Меня крючило, я ржал, пердел и хохотал еще и еще. Пока смех из меня весь не вышел. Я израсходовал весь хохот на свете.