Убийца не придет на похороны - стр. 8
Тот сидел на небольшом диване, держа в руках очки, и был абсолютно не похож на вора в законе. Он напоминал, скорее, военного, вышедшего на пенсию. Теплые вязаные носки на ногах, меховая жилетка, клетчатая дешевая рубашка. Лишь перстень на правом указательном пальце руки с крупным камнем, да золотая цепь с массивным православным крестом свидетельствовали о том, что этот мужчина с седыми висками и большими залысинами далеко не беден.
– Сиди, Резаный! – с присвистом выдохнул из себя Рафик. – Сиди и не рыпайся!
– Погоди, мужик, – надевая очки на сломанный нос, проговорил Резаный.
– Сиди, не двигайся!
– Сижу, сижу. Говори, что тебе надо?
А двое азербайджанцев уже притащили молодую жену Резаного в длинном голубом пеньюаре и племянника в белой спортивной майке. Женщина заверещала, но ей тут же заткнули рот. Затем их обоих связали и перетащили в гостиную.
Даже заслышав крик жены, Резаный не моргнул глазом. Он смотрел на Рафика спокойно и уверенно, пытаясь сообразить кто же это такой, и что этому мужчине может быть надо в его доме в столь поздний час.
– Ты Резаный? – спросил Рафик.
– Если ты пришел сюда, то наверное, знаешь кто я, – сказал Данилин. Он понимал, нужно тянуть время, ведь скоро должен появиться Чекан. – Ты, парень, наверное, все-таки ошибся и не в курсе кто такой Резаный.
– А мне плевать на тебя.
– Ты что, вора не уважаешь?
– Плевать…
– Ну, что же, плевать так плевать. Зачем пришел?
– За деньгами.
Резаный понял о чем идет речь, недовольно поморщился. Затем хладнокровно улыбнулся. Он за свою жизнь, большую часть которой провел в зонах, насмотрелся всякого, и не боялся ни конвойных, ни их собак, он вообще не боялся никого. Поэтому и был так спокоен. На удивление, Александр Данилин даже забыл о том, что еще час назад у него шалило сердце.
– Ты знаешь какие мне деньги нужны?
– Слушай, кто ты такой?
– А это не твое дело.
– Что ж, не мое так не мое. Но хочу тебя предупредить, добром это не кончится. Только за то, что ты потревожил меня, тебе уже не жить.
– Это мы еще посмотрим.
Заскрипели деревянные ступени лестницы, и в дверном проеме с автоматом в руках появился один из людей Рафика.
– Баба не хочет говорить, где деньги.
– Они не знают, – сказал Резаный, – оставьте их в покое. Они ничего не знают, а я вам ничего не скажу. Это ясно, как день.
– Это ты думаешь, что не скажешь, а я думаю, скажешь. Мы твоему щенку кишки вытащим и горло перережем, а бабу изнасилуем и зарежем.
– Ваше дело, – немного бледнея промолвил Резаный.
Под подушкой в углу диванчика лежал пистолет. И Резаный прикинул, что если постараться, то можно успеть воспользоваться оружием. Лишь бы этот кавказец потерял бдительность.
– У меня есть деньги, мои. Хочешь, возьми их, они там, в столе, в верхнем ящике, – он указал на скромный, почти что школьный письменный стол.
– Проверь, – сказал Рафик своему подручному.
Тот подошел, подергал ящик.
– Закрыто, – коротко бросил он.
– Открой, – приказал Рафик, но тут же передумал, движением руки остановив Резаного. – Где ключи?
– В кармане.
– Достань. Вытащи их у него из кармана, – Рафик приказал своему человеку.
Тот подошел, но лишь только оказался на одной линии между Рафиком и Резаным, как хозяин дома наклонился в бок, якобы для того, что бы залезть в карман, а затем сделал резкое движение и выхватил пистолет. Заваливаясь на пол, он выстрелил. Пуля зацепила охранника, но спортсмен есть спортсмен. Даже раненый, он успел среагировать и ударом ноги выбил пистолет из левой руки Резаного.