Убить Сталина. Реальные истории покушений и заговоров против советского вождя - стр. 21
А потом наступил 1989 год. Эпоха безостановочной перестройки, ускорения, гласности и нового мышления. Покровы срывались ежедневно с непередаваемым остервенением. В рамках этого великого процесса исторического переосмысления для почтеннейшей публики была обнародована совместная справка Генеральной прокуратуры и Комитета государственной безопасности СССР по интересующему нас вопросу. Содержал не самый объемный документ список из 110 обвиняемых по этому делу и небольшой отрывок из обвинительного заключения. Из него, в принципе, невозможно понять, в чем суть вопроса. Вот сами попытайтесь: «Поводом для его возникновения послужило разоблачение якобы существовавшего в Кремле заговора ряда служащих, работников комендатуры, военных и других, кто, по данным НКВД, готовил покушение на Сталина, оно непосредственно увязывалось с Троцким, Зиновьевым и Каменевым, меньшевиками, монархистами, белогвардейцами и так далее».
Перец, мед, сметану, манку, сало – все в одну кастрюлю. Какое к этому отношение имеют белогвардейцы и монархисты, находившиеся в тот момент в Париже и Софии? Почему, если даже они объединяют свои усилия со своим кровным врагом Енукидзе, в стороне остаются фашисты? Пусть и не сам бесноватый фюрер, но хоть какой-нибудь захудалый носитель коричневой рубашки мог бы и поучаствовать в таком благом для себя деле, как физическое уничтожение героев Гражданской войны?! Но этого почему-то не произошло.
В результате спустя 81 год после тех событий никто толком не может ответить на вопросы: когда возникло то самое «Кремлевское дело», кто был конечным выгодополучателем всей этой истории и насколько соответствовала действительности представленная суду доказательная база. Преданные поклонники Сталина истошно орут, что заговор был, и только последний негодяй может сомневаться в непогрешимости великого вождя. Противники не менее громко отвечают, что никакого заговора не было и быть не могло и мы имеем дело с очередным преступлением антинародного режима. При этом и те и другие в редчайшие для них моменты душевного спокойствия признают, что, конечно, в деле Енукидзе и Петерсона остается устойчивое ощущение недосказанности. Но что именно так и осталось за кулисами общественного мнения?
Попробую ответить на эти вопросы. Прекрасный писатель Сергей Довлатов однажды совершенно справедливо заметил: «Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить: кто написал четыре миллиона доносов?» В интересующем нас с вами «Кремлевском деле» все началось именно с них. Три молодые девушки, работавшие уборщицами в Кремле, активно и регулярно вели контрреволюционные разговоры. Нет, они не призывали подлую Антанту поскорее освободить страну от ига большевиков. И по фюреру Великого рейха тайно ночами не вздыхали. Одна из них сказала, что товарищ Сталин ест вкусно и обильно, а вот работает при этом подозрительно мало. Вторая, предварительно записав Иосифа Виссарионовича почему-то в армяне, горевала, что тот очень недобро смотрит на людей.
Вот, казалось бы, болтают бабы – и пусть себе болтают. Так у нас испокон веку было. Ничего не поделаешь, такова человеческая природа. И для нашей истории событие вовсе не эксклюзивное. Вспомнить хотя бы наказание кнутом княгини Лопухиной. Изменить женскую суть даже большевики со всеми их декретами оказались неспособны. Казалось бы, да и пусть себе болтают. Но нет ведь, нашлась бдительная натура, как и всегда в таких случаях, исключительно анонимная, которая нутром почувствовала измену и написала донос в известное ведомство.