Убить Короля - стр. 17

– Я насчет Томмазо Караббы. Томми. Или Меласа, не знаю, под какой фамилией он у вас записан.

Секретарша смерила Коломбу оценивающим взглядом:

– Мелас… Можете сообщить мне что-то еще?

– Нет.

Секретарша усадила ее в приемной, которая представляла собой погруженный в полутьму будуар с кожаным диванчиком и двумя офортами де Кирико[5]. Через пару минут из кабинета вышел корпулентный мужчина лет шестидесяти с длинными белоснежными волосами. На шнурках на его шее висели две пары очков. Одет он был в черный свитер, черные брюки и такие же черные вьетнамки на ступнях с холеными ногтями.

– Проходите, госпожа Каселли, – пригласил психиатр.

Кабинет был обставлен разноцветной резиновой и пластиковой мебелью и украшен постерами с изображениями природы, метровой фигуркой Пиноккио и грифельной доской со спряжением глагола «быть». Коломба опустилась в креслице, с виду собранное из кирпичиков лего.

– У Томми все в порядке? – спросил Пала, усаживаясь в оранжевое кресло напротив.

– Да, но я вынуждена сообщить вам печальную новость. Сегодня ночью его родителей убили.

Пала казался ошеломленным:

– Господи… Кто?

– По мнению карабинеров, убийца – Томми. Но я его видела и сильно в этом сомневаюсь.

– Вы его родственница?

– Я раньше работала в полиции. Коломба Каселли, можете погуглить.

Пала откинулся в кресле:

– В этом нет необходимости. Конечно, я вас не узнал из-за короткой стрижки, да и вообще не думал увидеть вас здесь… Но Томми ваш большой почитатель, комиссар.

– Вообще-то, я заместитель начальника мобильного подразделения. То есть раньше была.

– Значит, к Томми у вас не профессиональный интерес.

– Нет. Только личный.

Пала покачал головой:

– Дайте мне пять минут. Я сделаю пару звонков, если хотите, можете остаться.

Он попросил Катерину, девушку из приемной, отменить следующего пациента и вытащил из стола пачку ванильных сигарилл:

– Хотите?

– Нет, спасибо.

Пала открыл окно, выходящее во внутренний дворик, похожий на монастырский, и закурил. Задувающий в комнату ледяной ветер его, казалось, нисколько не тревожил.

– Как их убили? – после минутной нерешительности спросил врач.

– Забили молотком во сне.

Несколько секунд Пала молча курил.

– Знаю, глупо спрашивать, но… смерть была мучительной?

– Если они и успели проснуться, то, по всей вероятности, сразу потеряли сознание.

– Раз они находились в своей спальне, то, очевидно, не вторгались в личное пространство Томми…

– Точно.

– В таком случае я не верю, что он убийца. Он аутист, и приступы ярости не возникают у него без триггеров. Разумеется, есть вероятность, что Томми расценил какой-то их поступок как угрозу, но я ее исключаю: мать умела с ним обращаться. Значит, убийца – кто-то другой.

Коломба подумала, что Лупо, зациклившемуся на своей версии, нелегко было бы смириться с подобным выводом, но в глубине души тоже предпочитала отбросить подозрения, что парнишка виновен.

– Нет ли у вас соображений, кто мог это сделать? – спросила она.

– Для начала объясните, чем вызван ваш личный интерес.

– Сегодня утром Томми прибежал ко мне домой. Он был испачкан в крови своих родителей.

Пала казался озадаченным:

– Вы живете в Монтенигро?

– Нет, в Медзанотте, в Валфорнаи.

– Томми никогда не выходит на улицу один. У его матери частенько не получалось отвезти его сюда, и тогда мне приходилось ехать к ним. Он чрезвычайно боится открытых пространств. Чтобы проделать такой путь, он должен был до смерти перепугаться.