У Ветра твои глаза - стр. 15
Перед глазами вдруг встала картина их первой встречи: как он без тени стыда рассматривал ее тело, как сжал волосы, как впился пальцами в кожу… Его горячее дыхание так близко к ее коже… И вместо отвращения, которое она должна, обязана испытать, почувствовала уже давно забытое ощущение жара внизу живота. Краска стыда пощечиной ударила в лицо. Мира резко отвернулась, тяжело дыша. Стянула с себя тулуп и, не раздеваясь дальше, полезла на полати, мысленно ругая себя последними словами. Он и ему подобные столько жизней загубили, их мерзкие руки осквернили столько девичьих тел, а она посмела подумать о нем! Да за одну такую мысль она достойна мучительной смерти. Ей не место среди вятичей. Она приняла верное решение, скрывшись от всех в этой глуши. Предательница! Хорошо, что родители уже почили. Мира не смогла бы смотреть в глаза матери и отцу после такого.
Мучительно остро ощущая свою чуждость и никчемность, она смогла погрузиться в тяжелую дрему, только когда небо побелело.
Разбудили женщину странные звуки. На какой-то миг ей даже показалась, что она снова в родительском доме. Рядом сопят младшие братья, а мама возится у печи, готовя завтрак на всю большую семью. Иллюзию укреплял и запах – свежего хлеба. Мира потянулась и замурлыкала от счастья. Она приоткрыла глаза, все еще не до конца очнувшись от сладкого видения.
У печи хозяйничал незнакомый мужчина. В одних штанах, с голым торсом, волосы собраны в короткий хвост. Когда он повернулся боком, Мира увидела большое солнце на груди слева. Воспоминания толчками хлынули в голову. Она даже захныкала от того, насколько жестокая реальность отличалась от ее представлений. Моноец услышал, что она проснулась, и резко повернулся на звук. С его ростом даже запрокидывать голову не пришлось, он и так доставал головой до полатей. Их взгляды встретились. Мира не придумала ничего лучше, чем позорно спрятать голову под подушку. Стыд за вчерашние мысли душил ее.
Видимо, истолковав такое поведение по-своему, моноец натянул рубаху, которую хозяйка уже успела починить, накинул плащ и вышел. В первый раз с тех пор, как находился здесь. Мира удивилась, но в глубине души порадовалась, что старания не прошли даром. Спустилась, привела себя в порядок, умылась, переплела косу. Даже успела порезать еще горячий ароматный хлеб с хрусткой корочкой. При этом не удержалась и сунула кусочек рот. Даже застонала о удовольствия. Как у него получилась такая вкуснота? Это ведь мужчина! Покойный Вторак ни разу за то время, что они прожили вместе, не готовил. Мира поставила в печь горшочек с крупой – к хлебу будет каша. А чужака все не было. Она пыталась не замечать этого чувства, тоненьким колокольчиком звенящего где-то глубоко в душе, но он все продолжал свою песенку: Мира волновалась. Где же чужак?..
Наконец, не выдержав, она надела тулуп, обулась и вышла наружу, мгновенно зажмурившись от яркого света. Самый первый снег тонким покрывалом уже запорошил пространство. Перун словно разрезал небо на две ровные части: одну плотно заволакивали тучи, с другой сияло дневное светило. Снежинки медленно кружились, отражаясь на солнце бессчетным количеством холодных огоньков. От этого слезились глаза. Посреди белоснежного двора стояла громадная черная фигура. Мужчина запрокинул лицо к небу.