У судьбы на мушке - стр. 14
Через две минуты Соловейчиков возник на своем прежнем месте и кивнул подполковнику: «Дело сделано!»
– Первый взвод! На тот берег. Вперед! – дал команду Труфанов, который, как оказалось, тоже ждал старшего лейтенанта.
Комбат поймал взгляд Соловейчикова.
– Первый взвод! Отставить! – скомандовал Бармалеев. – Сначала ручей переходит взвод саперов. Проверяют безопасность для всех остальных. Потом они же дают команду.
Командир разведроты надулся, но промолчал. А командир саперного взвода двинулся, как обычно, ведущим.
– Все внимание по руслу ручья, вверх по течению. С «Градов» вас не должны заметить.
Саперный взвод быстро перешел ручей. И только когда старший лейтенант, спрятавшись за кусты, поднял вверх скрещенные руки, подавая всем известную команду: «Проверено. Мин нет!», подполковник кивнул капитану, что означало: «Командуй».
– Первый Взвод! Вперед! – сразу же прозвучал в наушниках голос.
Первый взвод, которым командовал старший лейтенант Яценко, ждал только команду и сразу перешел ручей. За ним и остальные четыре взвода роты разведки, словно все только и ждали разрешения.
За полосой «зеленки» лежали около пятисот метров поля, заросшего редкой в Сирии высокой травой, а за полем находилась новая «зеленка», высаженная параллельно первой. В ней, судя по следам тяжелых автомобилей, и прятались «Грады».
– До следующей «зеленки» ползем в том же порядке, аккуратно, зад не задирать, – дал комбат команду. – Саперы! Вперед! Первый взвод! За саперами…
Капитан решил пошутить:
– Товарищ подполковник имел в виду, что он даст очередь в любой зад, который над травой поднимется…
Бармалеев ответил не менее грубоватой шуткой:
– А командир разведроты обещал дополнительно дать очередь в затылок тому же бойцу. Это во избежание крика, который обязан привлечь внимание ко всем ползущим. Так что глотайте пули молча.
И Бармалеев пополз сам. В месте, где ему пришлось пересекать высокую земляную гряду, зад его поневоле поднялся выше травы, как и у всех ползущих впереди бойцов разведроты.
– Товарищ подполковник, стрелять или как?.. – спросил капитан.
Подполковник оглянулся, посмотрел через плечо. Ствол автомата капитана Труфанова смотрел ему прямо в спину.
– Ты что, не знаешь, что Устав запрещает целиться в своего же даже из незаряженного оружия? А еще капитан… Командир роты…
Ствол моментально стал смотреть в другую сторону. А подполковник Бармалеев пополз дальше. Капитан Труфанов догнал его только в момент, когда Бармалеев сел под деревом, осмотрелся, а потом и встал во весь свой невысокий рост. Последние бойцы пятого взвода, которых Бармалеев вместе с командиром разведроты обогнали в поле, еще только доползали до «зеленки».
– Товарищ подполковник, извините за грубую шутку… – сказал Труфанов.
– Ладно… Проехали… – отмахнулся командир батальона. – Соловейчиков, произвести разведку.
– Понял, командир… – кивнул старший лейтенант и сделал знак своему взводу. – За мной!
Честно говоря, капитан Труфанов имел право обижаться на комбата и как-то пытаться проявить свои чувства.
Это подполковник понимал. Не зря подчиненная капитану рота носит название разведывательной. И производить разведку – это дело его роты. Но Бармалеев слишком давно знает Соловейчикова, изучил его способности и доверяет ему больше, чем кому-то другому в батальоне. И потому предпочитает посылать в разведку именно старшего лейтенанта.