У нас все дома - стр. 15

Он двинулся дальше, словно зомби, вжав голову в воротник пальто, чтобы дождевые капли не стекали по шее. На него было страшно смотреть. И жалко. Ноги сами привели его к дому. Фердинан не заметил красный автомобильчик, припаркованный напротив. И грязных разводов на правом крыле тоже не заметил. Он далек от мысли, что кто-то нарочно решил его унизить или, хуже того, убить, но спохватился в последний момент.

Фердинан спал отвратительно, хорошо если часа полтора. Сейчас уже 8.20. Еле живой, он давно уже перебрался с кровати на диван в гостиной, укутавшись в толстое одеяло в катышках. И вот теперь, на рассвете, когда он наконец расслабился и погрузился в тяжелое забытье, послышалось металлическое звяканье.

– Дейзи, вон из кухни! Дейзи?

Фердинан сосредоточился. Звук повторился. Тут он сообразил, что лежит с закрытыми глазами, и заставил себя открыть их. Опять тот же звук: он доносится с лестничной площадки, а не из кухни. Значит, это точно не Дейзи… Он вспомнил, что Дейзи покинула его навсегда. Это ее воображаемое появление не что иное, как прекрасный мираж. А вот разбудивший его звук вполне реален.

Фердинан встал и, шатаясь, поплелся к входной двери. В глазок ему открылась невероятная картина! Прямо у него под дверью (наверняка и коврик его завален) громоздились тонны картонных коробок, ни пройти ни проехать. Какие-то люди тащили наверх диван, и на каждом повороте его металлический каркас стукался о стены. Он чуть не оглох от этого грохота.

– Полегче, вы, там! – заорал Фердинан, больше для порядка, даже не рассчитывая, что его услышат.

Бум! Краска опять облупится…

– Смотрите по сторонам, черт побери!

А потом, известное дело, владельцам придется расплачиваться за этих проклятых квартиросъемщиков, от которых одни убытки, ведь заказать грузовой подъемник – это ниже их достоинства. Фердинан в ярости. Уже девять утра, он ночью глаз не сомкнул, а эти кретины устроили тут шурум-бурум, нашли время.

– Сколько можно!

Он бы позвонил в полицию пожаловаться на нарушение тишины и покоя граждан в дневное время, но, если ему не изменяет память, после 8.30 утра жалобы не принимаются. Совсем стыд потеряли. Дейзи погибла всего несколько недель назад. Нельзя ли оставить человека в покое, черт возьми. А если ему надо выйти? Он что, должен через их мебель перешагивать? Самому ее передвигать? В его-то годы?!

Фердинан отправился в ванную за ушными затычками (они незаменимы в новогоднюю ночь и Четырнадцатого июля) и вернулся на диван. Внезапно он вспомнил, что в прошлый раз из-за этих затычек у него разыгрался отит. Они, конечно, были грязноватые. Ох… Ничего не поделаешь, ему надо поспать. У него просто глаза слипаются.

Не тут-то было. За дверью раздался скрежет, потом басовитые голоса грузчиков и тяжелые шаги – прямо у него над головой что-то передвигали. Вот достали! Фердинан ворочался с боку на бок, раздражался, злился, ударился об стенку и в конце концов снова встал. Хоть во внутреннем дворике и запрещена стоянка, его перегораживал грузовик с мебелью. Его, судя по всему, разгружали: значит, в их дом вселяются новые жильцы, но почему-то домовладельцев никто не счел нужным предупредить о возможных неудобствах. И кто эти нахалы, интересно знать?

Рядом с грузовиком был припаркован грязный красный “твинго”. Фердинану он хорошо знаком. Как правило, он стоит перед парикмахерской