У метро, у «Сокола» - стр. 18
– Если даешь добро, – сказал Жуневу, – мы с Григорием Ивановичем можем сами продолжить…
Увел цеховика к себе, рассказал ему о местах покушения, о перчатках и о галошах.
– А у кинотеатра «Баку»? – спросил Панасенко. – Ты про «Баку» не рассказал.
– Там кино снимали, – сказал Покровский. – Про любовь и ревность. Девушка пошла с другим в кино, а ее парень ждал с ножом после сеанса, хотел зарезать… Бабушка заслонила внучку, получила нож в грудь… Но это съемки, а слух пошел, будто на самом деле.
– А как там ее бабушка оказалась?
– Билетершей работала, как еще, – сказал Покровский. – Или в гардеробе, не знаю…
Панасенко отреагировал длинным взглядом, развивать тему не стал.
– А из примет, значит, одни галоши и нитки? Хорошо поработали.
Тут уж Покровский развивать тему не стал.
Только Панасенко удалился, а Покровский собрался наконец в Петровский парк, позвонил Митяй из парка Чапаевского. Сеня Семенов, что состоял в компании любителей опасных трюков на кариках, вернулся… Не просто вернулся! Он шел, когда Митяй его только что встретил, на сбор этой самой компании. Не упражняться, поболтать собрались.
То есть они прямо сейчас там, на каркасах что-то обсуждают.
Покровский рысью на «Сокол». Пока добрался, сходка кончилась. Ввинтившись, чертыхаясь, в лаз под забором, Покровский обнаружил на той стороне четверых молодых людей и девушку. Собирались, наоборот, выбираться с каркасов в мир.
– Не запылился, дядя? – презрительно спросил высокий блондин с тщательно зализанными волосами. Шеф, внук генерала.
Покровский в таких ситуациях, встречаясь с целым коллективом, где своя иерархия и традиции, любил зайти сбоку. Можно сказать, что потерял ночью на каркасах арбуз. Несезон, арбузы в Москве с первого августа, тем неожиданней бы прозвучало. «Потерял ночью арбуз в темноте, ребята, помогите найти». Посмотреть на реакцию. Но сейчас Покровский действительно запылился, а главное – запыхался.
– Не больше тебя, племянничек, – жестко ответил Покровский. – Присядьте-ка на каркасики, поговорим. Присядьте, сказал. Проход загораживаем!
Проход действительно заблокировали… Другое дело, что не такое уж интенсивное здесь движение.
Покровский вытащил удостоверение. Некоторые и раньше сообразили, что он неспроста. Расселись цветной стайкой. Маленький молчаливый крепыш в старом тренировочном костюме, вытертая фланель. Шеф и второй парень из генеральского дома, Глеб, одеты помоднее, особенно Шеф. Видно, что есть возможности. Сенька в школьной форме. Худая высокая девушка с волосами, забранными в хвост, стоптанные коричневые туфельки на ногах и джинсы «Рабочая одежда», но голубая рубашка (батник!) в талию с накладными карманами фирменная, кто-то подарил.
Встречали, быть может, развлекаясь на каркасах, человека, который что-нибудь тут выглядывал-вынюхивал? В самое последнее время, неделю-две? Нет, не встречали. Сюда или нагадить приходят, или, напротив, вступить в интимные отношения. Пока рассказчики подбирали синонимы к интимным отношениям, понял Покровский – по тому, как взгляды пересеклись, как Шеф на девушку глянул, как Глеб на Шефа, – что не обошлось в этом неформальном коллективе без любовного треугольника.
Говорил в основном Шеф, и не очень дружелюбно, и осталось впечатление, что кто-то, может быть, больше бы рассказал. Но Шеф всех заглушил авторитетом. «Мы не видели», – заявил несколько раз.