У кладезя бездны. Псы господни - стр. 2

Сама по себе ложа «Пропаганда» (тогда она еще назвалась «Масонская Пропаганда») образовалась в 1877 году в Турине. Турин был развитым городом северо-запада Италии, наподобие Милана, здесь развивалась промышленность, банковское дело, появилась мощная прослойка буржуазии. Как известно, экономическое влияние всегда стремится конвертироваться в политическую власть – поэтому итальянская буржуазия стала задумываться: а не сделать ли нам как во Франции. Тем более что правящий в Риме монарх испытывал понятное раздражение от претензий буржуазии на власть и предпочитал демонстративно опираться на менее развитый аграрный юг[1], посылая туда деньги, которые оказывались в руках мафии. Основные же налогоплательщики, как и следовало ожидать, находились на севере страны, и политика монарха теплоты во взаимоотношения никак не добавляла. Ложа «Пропаганда» стала центром антиправительственной фронды. Это центр элитной фронды – ее контролирует крупная буржуазия, там присутствует часть аристократии, которая сумела отказаться от наследственных наделов и вписалась в экономику нового времени, там же присутствует и часть чиновничества, которой, к примеру, совсем не нравится, что король может отправить их в отставку, потому что так сегодня захотела его левая нога. Утрирую, конечно, но все же аксиомой является то, что любое чиновничество, как класс, обладающий властью, но остро чувствующий свое временщичество, прежде всего стремится освободиться от любого контроля.

Возможно, «Пропаганде» и удалось бы подвинуть монарха годам к тридцатым – политика, когда деньги из индустриального севера отбирались и бессмысленно вкачивались в отсталый юг, пропадая, как вода в решете, – до добра бы точно не довела. Но пришел Муссолини. Этот человек не входил ни в какие околоправительственные, буржуазные и криминальные группировки, кем он был – скандальным журналистом, который умел говорить, много путешествовал и за время путешествий кое-что понял. У него не было никаких связей наверху – но он имел огромный отряд сторонников внизу, на улицах, готовых по его указанию бить, жечь и крушить. Масонство в Италии ему было не нужно точно так же, как и мафия – он чувствовал опасность от него и боролся с ним. Части масонов удалось бежать, часть попала в тюрьму, часть забыла про масонство, а сами ложи ушли в глубокое подполье или оказались временно закрыты, говоря языком самих масонов, – «усыплены».

После гибели Муссолини чиновничество в Италии сменилось почти полностью по сравнению с двадцатыми, в когорте промышленников и буржуа тоже было много лиц и имен. Но интересы остались все теми же, их можно было выразить простой фразой «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке». Пропаганда начинает возрождаться. В середине пятидесятых европейское масонство начинает реформу, теперь ложи должны быть пронумерованы для большего порядка. На состоявшейся неизвестно где и неизвестно когда жеребьевке итальянцы получают номер «два», теперь ложа получает современное название «Пропаганда-2».

Шестидесятые и семидесятые в Италии – это годы быстрого экономического подъема, фундамент которого был заложен Муссолини. Впервые Италия выходит на мировой рынок не как экспортер продовольствия и рабочей силы, а как экспортер промышленных товаров. Ее техника занимает весьма специфическую, но емкую нишу. Итальянцы небогаты, и поэтому их техника без лишних изысков, в отличие от германской – германские инженеры делают технику сложной и дорогой просто из любви к искусству. В Италии тепло, мягкий климат, и потому ее техника не рассчитана на экстремальные условии эксплуатации, как русская техника, но потому она и дешевле. Примером экономической экспансии итальянцев становится многопрофильный машиностроительный концерн ФИАТ Джанни Аньели. В отличие от ведущих индустриальных стран, он не стесняется открывать не сборочные, а полноценные заводы в странах третьего мира, оставляя за собой производство только очень сложных, высокотехнологичных узлов. Таким образом, заводы ФИАТ появляются в Аргентине, Бразилии, Мексике, Сомали, Триполитании, Южной Африке, у нас под Багдадом и под Константинополем, в Никарагуа… я назвал не всё. Италия начинает не военную, а полноценную экономическую экспансию в страны третьего мира. Ведущим сверхдержавам это не нравится, но у них нет времени заниматься этим. Идет война в Индокитае, по ее итогам решится судьба региона, а может, и всего мира. Российская империя готовится к тотальной войне с Японией за Дальний Восток и с Британией на море. Американцы готовятся отстаивать свой континент и доктрину Монро силой. Так Италия за двадцать лет становится игроком мирового уровня совсем не там, где хотел Муссолини – в Латинской Америке. И наступает на хвост давнему специалисту по колонизации… угадайте, кому? Вот то-то же…