У каждого свой путь в Харад - стр. 8

Знать не знал Вых никакого Саммара. В жизни в глаза не видывал.

«Бандит – он бандит и есть. Тот ли, что врывается ночью, или тот, что наведывается в конце каждой осени с гербовой бумагой. Все одно – пили кровь, пьют и будут пить. – Вых сплюнул. – Хотя и мы тоже не лыком шиты. Жучкуем помаленьку.

Саммар – хоть горшком обзови… или нет, постойте… Как же, как же – Саммар! Но как давно это было. Как давно… Полноте, да тот ли это Саммар? – Вых испытующе воззрился на всадника. – Столько годков прошло, не узнать мне… Прятался в этих местах один беглый харадец, прирезавший потловского сотника, да не простого, а княжеского. Много шуму тогда наделал. Столько дружинников шастало – больше чем белок. Чуть весь лес не вытоптали. – Память унесла проводника на четверть века назад. Когда еще не было проезжей колеи – дороги, стрелой вонзившейся в лес, когда бродившие как перекати-поле банды запросто останавливались в деревне на ночлег, а княжеский приказчик перемещался под охраной чуть ли не всей княжеской дружины. – Эх, сумрачное было времечко… Грызня… То князья друг с другом сцепятся, то банды между собой перегрызутся, а то и дружину в леса погонят… Ох и лилось кровушки… Коли тот Саммар, что мне вспомнился, – лихой человече. Силы немереной, отчаянный. Поговаривали, что мстил он люто, резал врагов на кусочки и самому князю подбрасывал каждое утро прямо в залу. А потом он еще и бунт учинил».

Сменялись князья, вспыхивали деревни, горели княжеские светлицы…

А дом Выховых предков меж тем не разоряли, ну и самих жильцов обижали не шибко. Лесные люди нужны были всегда. И тем, и этим.

«А как же, если проклятое болото под боком? Кто банду от княжеской дружины через топь проведет, от погони укроет? Кто князя с его тельниками в лесу под самым носом у врагов спрячет? Одних через лес туда, других обратно… А что поделать-то? Что для простых людей проклятие, для лесных благословением оказалось. Тем и жили всегда. Даром что за ровню себе не считает никто…»

Вых подумал еще немного на эту тему, посмотрел искоса на своих спутников и со вздохом решил, что с того времени мало что изменилось и спокойней стало ненамного.

Когда наконец все успокоилось, вернее, когда все горячие головы упокоились – воевать стало некому и не с кем, тогда люди взялись за лес.

Надо сказать, что поначалу Выхов дом, как и положено дому лесного народа, стоял не на отшибе, поодаль деревни, а на солнечной полянке, где порушил вековые деревья давний бурелом.

Родители родителей Выха расчистили это место, развели огород и крольчатник. Тогда частокол было возводить ни к чему, дикого зверья им бояться причин не было, а люди в такую глушь заходили редко, и то только по делу.

Сначала Выхи (именно так: отца Выха звали Выхом, и их деда, и, называя старшего сына, Вых не отошел от традиции) наловчились торговать с деревенскими жителями кроликами, белкой и другой мелкой зверушкой.

Торговля шла бойко – битое мясо было вкусным, а шкурки шелковистыми. Маленькие торговцы были на редкость сговорчивы и почти всегда сбавляли начальную цену. К нежному и дешевому мясу в деревне пристрастились очень быстро. Но вот незадача – купленные у них на развод живые зверьки в скором времени непременно и таинственно дохли.

Потом выяснилось, что лесные люди прекрасно ладят с проклятым болотом. И Выхи стали водить по лесу людей. Хлопот меньше – выгоды больше.