У каждого свой путь. Книга третья - стр. 3
Вика Гочияева появилась в квартире через полтора месяца после катастрофы. Она, якобы, выписалась из больницы. Одетая в черный строгий костюм и шляпу с черной вуалью, сидела в кабинете мужа и обзванивала всех партнеров Рамзана. Любопытство заставило абхазцев «клюнуть» и приехать. Убитая горем вдова произвела неизгладимое впечатление. Многие поняли, почему Гочияев скрывал жену. Те, кто помоложе, подумали – не молодой Рамзан боялся, что ее «уведут». Вика подняла густую вуаль, и золотистая прядь выглянула из-под шляпы. Женщина оглядела собравшихся большими зелеными глазами и тихо поблагодарила:
– Огромное спасибо, что вы откликнулись на мою просьбу. Рамзан никогда не говорил о своих делах, но всегда повторял, что вы честные люди и поможете, если что случится. У меня есть просьба: продайте эту квартиру. Не хочу жить в этих стенах, где так недолго была счастлива…
Женщина заплакала и отвернулась. Мужчины переглянулись. Один из них, рослый, полный и уже не молодой абхазец с благородной сединой на висках, подошел и положил женщине руку на плечо:
– Не плачь. Рамзан был счастливым человеком, имея такую жену. Мы сделаем, как ты скажешь. Но где ты будешь жить? Может, купить другую квартиру? В другом районе? Мы сделаем для жены друга все!
Мнимая вдова стерла слезы со щек кружевным платочком. Несколько раз судорожно вздохнула. Подняла заплаканные глаза и посмотрела в лицо абхазца:
– Я перееду на дачу. Мне там спокойнее…
– А как же дело Рамзана? Кто станет управлять им?
Мужчина отошел к своим и что-то быстро спросил. Она беспомощно обвела взглядом собравшихся мужчин и снова заплакала. Сквозь всхлипы раздалось:
– Я же в этом ничего не понимаю и даже не представляю, как буду жить. Я ничего не умею! Рамзан все решал сам. Мне было так хорошо и спокойно с ним. Мне даже не к кому обратиться, кроме вас. Я сирота…
Женщина уткнулась в ладони лицом и зарыдала. Шляпа упала на пол, открыв взорам туго свернутый пучок гладко зачесанных золотистых волос на затылке и розовый шрам на виске. Абхазцы переглянулись и быстро заговорили на своем языке. Марина практически все понимала, но продолжала рыдать. Все тот же не молодой абхазец подошел к ней, присел и прижал к себе, поглаживая по вздрагивающим плечам. Тихо сказал:
– Если не возражаешь, мы возьмем дело Рамзана в свои руки и продолжим его за тебя, пока ты не научишься управлять сама. Ты не будешь нуждаться и станешь жить, как жила. Мы поможем.
Она подняла заплаканное лицо и с надеждой посмотрела на мужчину:
– Вы, правда, поможете? Я была бы очень признательна, так как сейчас нахожусь не в том состоянии, чтобы что-то делать. Мне даже двигаться трудно, раны еще плохо зажили… – Абхазцы начали вставать и прощаться. Вика устало поднялась из-за стола. Вновь надела шляпу и опустила вуаль на лицо. Пояснила удивленно глядевшим мужчинам: – Не хочу быть здесь. Тяжело. Моя машина внизу. Я еду на дачу.
Вместе с ними спустилась на лифте вниз. Молодые абхазцы переглядывались и еле слышно цокали языками – женщина им нравилась. Пожилые старались их приструнить короткими репликами. Степанова все понимала в их разговоре. Попрощалась с бизнесменами на крылечке у подъезда и направилась к маленькому «Мерседесу».
Из машины выскочил шофер лет сорока пяти в форменной фуражке и коротко остриженными волосами. По движениям было видно, что он тренирован и является по совместительству еще и охранником. Открыл дверцу перед хозяйкой. Женщина под взглядами бизнесменов устало села на заднее сиденье. Шофер захлопнул дверцу и, быстро обойдя автомобиль, сел за руль. Последнее, что видели абхазцы – женщина подняла руку с платком к глазам и вновь вытирала слезы. Горцев это несколько растрогало.