У истоков русской контрразведки. Сборник документов и материалов - стр. 32

Несмотря на то что в обеих статьях правильно только написание фамилий персонажей и занимаемые ими должности, а все остальное – клевета и ложь, дело было сделано.

Отравленная стрела попала точно в цель. Об этом можно судить по следующему факту. В личном деле Н. С. Батюшина есть обе эти газетные статьи, наклеенные на плотную бумагу, с карандашными пометками по тексту и автографом прочитавшего. Им был начальник штаба главнокомандующего армиями Северного фронта генерал Юрий Никифорович Данилов, по должности – прямой начальник Батюшина. Обращают на себя внимание две его пометы. Данилов двумя вертикальными чертами на полях отметил пассаж о взятке в 238 тыс. руб. в пользу батюшинской комиссии, а также подчеркнул и расписался под двумя заключительными строчками о представлении документов в распоряжение Керенского. Умный генерал, вместе с Рузским и С. С. Савичем находившийся 1 марта в вагоне Николая II и первым услышавший из уст самого царя о решении отречься от российской короны, отчетливо понял, кто будет в новой демократической России решать судьбу «комиссии Батюшина».

Уничтоженный политически и морально в глазах своих коллег и всей России, Н. С. Батюшин тем не менее был на свободе и исполнял обязанности по делам комиссии, готовясь к худшему. Свою задачу теперь он видел в том, чтобы надежнее (а где, как не в Ставке) сохранить от уничтожения материалы своих оперативных разработок. И это ему удалось сделать. Но и злейшие враги его были начеку. Эстафету по завершению уничтожения комиссии и ее главы взяли на себя «Биржевые ведомости» – главный финансовый рупор России. Однако подключилась она к этой кампании несколько неуклюже.

15 (28) марта 1917 г. Вечерний выпуск «Биржевых ведомостей» (т. е. за 3–5 дней до названных статей в «Русской воле»). Анонс публикации: «Немецкий шпионаж в России». Сначала обращение военного министра А. И. Гучкова на этот счет. Далее интервью корреспондента с «известным знатоком контрразведовательного дела в России полковником» А. С. Резановым. Содержание интервью соответствует знаниям и должностному положению полковника. Оно нам особенно интересно, потому что у товарищей по оружию, надо полагать, были во многом схожими взгляды на проблему борьбы со шпионажем врагов.

В интервью обращает на себя внимание то обстоятельство, что нет конъюнктурных «проклятий» в адрес свергнутого режима. Это свидетельствует о политической корректности контрразведчика. О ситуации на текущий момент им сказано так: «Немцы со свойственной им системностью (в газете «систематичностью». – Авт.) не замедлили использовать то ослабление надзора, которое было вызвано последними событиями, и усилили свою шпионскую деятельность в России».

О недавнем прошлом (наверняка здесь содержится и какая-то часть суждений Батюшина): «…При прежнем режиме борьба с немецким шпионажем была довольно затруднена и потому, что тогдашнее высшее военное начальство недоверчиво относилось ко всем указаниям относительно необходимости усиления борьбы с немецким шпионажем. Я сам много раз составлял подробную докладную записку, и ни одна из них не получила практического осуществления, а я нажил массу неприятностей по службе и прослыл шпиономаном».

О перспективах борьбы со шпионажем: «Вы спрашиваете, возможна ли борьба с германским шпионажем в России во время войны? (Видимо, надо было сказать – во время революции? –