У Элли опять неприятности - стр. 8
Цветок ничего не ответил.
– Это так справедливо, – услышала я чей-то жалкий, заискивающий голос. – Спасибо вам, Саймон. Я высоко ценю…
– Но это серьезное предупреждение будет занесено в ваше личное дело.
Жалкое заискивающее существо кивнуло в знак согласия. Ну конечно, в личное дело. Ничего другого я не заслужила. Публичная порка подошла бы больше, но тут уж ничего не поделаешь, сойдет и личное дело.
– И если что-то подобное еще хотя бы раз повторится, Элисон, я не стану делать никаких исключений.
– Конечно. Я понимаю.
– Никому не нравится увольнять своих служащих.
Неприкрытая угроза. Она вибрировала в воздухе между нами, вызывая у меня ответную дрожь.
– Спасибо вам, – еще раз повторила я, встала и выскочила за дверь, как мышь, волоча за собой хвост собственного позора.
– Как все прошло? – глупо улыбаясь, спросила Гундосая Николя, когда я проходила мимо ее стола по дороге в свой кабинет.
– Спасибо, чудесно. – Я улыбнулась ей: – Он классный парень, правда?
– Звонил ветеринар, – сообщила Люси, когда я вернулась домой, проведя на работе лишних два часа, чтобы отработать пропущенное время. – Кексик останется у него еще как минимум на две ночи, пока его состояние не стабилизируется, а потом он всю жизнь будет принимать лекарства.
– Всю жизнь? – Я обалдело уставилась на дочь. – Пока не стабилизируется? А что с ним?
– Что-то с почками, кажется. Он сказал, дело было очень серьезное, но он надеется, что состояние стабилизируется.
Я набрала номер приемной.
– Я не могу себе этого позволить. – Я попыталась прошептать это в трубку так, чтобы Люси меня не услышала. – У меня нет страховки для домашних питомцев.
Я чувствовала себя как в телевизионной рекламе этой самой страховки: «ЭТА семья не купила нашу страховку. А ЭТА семья купила!» Камера переключается на сияющих, ослепительно улыбающихся маму и папу, которые с нежностью наблюдают за ухоженными детьми, играющими с благополучно вылеченным питомцем. Угадайте, какая семья пожалела, что вообще появилась на свет?
– К сожалению, у вас нет выбора, – ответил ветеринар серьезным профессиональным тоном, означающим: «я-все-равно-заберу-ваши-деньги». – Кексик не сможет жить без этих лекарств. Если он не будет получать их, вам лучше его усыпить.
– Кексик поправится? – спросила Люси, тревожно глядя на меня, когда я повесила трубку.
Я постаралась придать своему лицу спокойное и серьезное выражение, которое умеют придавать лицу только матери, и обняла ее:
– Да, он поправится.
Дело в деньгах, вот и все.
– Привет, Пол дома?
Вот черт. Как будто мало того, что я должна звонить Полу и просить у него денег, обязательно к телефону должна была подойти проклятая Линнетт. Если бы мне не так нужны были деньги, я бы повесила трубку. Нет ничего хуже разговоров с Линнетт. Уж точно я предпочла бы сунуть голову в огонь, потому что в таком случае мозги у меня закипели бы не так скоро.
– Ой, привет, Элли! – зачирикала она, как волнистый попугайчик в момент оргазма. – Как дела? Как девочки?
Как сажа бела.
– Спасибо, чудесно, – кисло сказала я.
– Я сейчас позову Пола. ПОЛ, ДОРОГОЙ!
Я стиснула зубы от ярости. «Пол, дорогой»? Дайте мне отдышаться. На минуточку, это мой муж. Мы с ним познакомились, когда ты еще в пеленках лежала, и я отлично знаю, как он ненавидит эти пошлые выражения.