У Элли опять неприятности - стр. 3
– Я буду любить его всю жизнь, – торжественно заявила Виктория, посадив кота к себе на колени и чуть не плача от удовольствия.
– Я люблю его больше всего на свете. – Люси не желала отставать. – Я люблю его даже больше, чем… яблочный кекс.
Ветеринар посадил мяукающего кота назад в переноску и позвал сестру, чтобы она отнесла пациента в больницу.
– Мы сделаем все возможное, – сказал он с понимающей улыбкой. – Разумеется.
– До свидания, Кексик! – крикнула я вслед удаляющейся переноске. – Будь хорошим мальчиком.
К тому времени, когда я выбралась на дорогу к городу, там уже образовалась пробка. На первом же красном светофоре я позвонила по мобильному на работу.
– А мы уже волновались, думали, что же с вами случилось, – сказала Гундосая Николя из приемной. Сарказм в ее тоне был почти осязаем, как будто меня шлепнули по носу влажной фланелевой тряпкой.
– Мне очень жаль, я никак не могла позвонить, когда уходила к ветеринару, потому что было еще только восемь тридцать. Вас все равно еще не было.
Загорелся зеленый свет, я выжала газ, и машина рванулась вперед с такой скоростью, что я выронила телефон.
– Алло? Алло? – кричала с полу Гундосая Николя. – Элли, вы здесь?
Нет. Я выпрыгнула из окна машины прямо на автостраду, корова ты глупая.
– Да, но я уронила телефон! – завопила я, пытаясь успеть перестроиться в нужный ряд.
– Алло, алло, вы здесь?
– Ой, заткнись! – пробормотала я и пнула телефон, заталкивая его под сиденье.
В той части моего мозга, которая зарезервирована для волнений, была ужасная толкучка. У меня всегда отведено особое место для волнений, чтобы они не переливались через край и не попадали в ту часть, которая должна заниматься работой и отвечать за мою жизнь и здоровье, а также за жизнь и здоровье множества других людей. В секторе, отведенном для волнений, мысли толпились и раздувались, стремясь выбраться наружу и занять весь мозг, но я им этого не позволю.
– Я должна сосредоточиться на пробке, – сказала я волнениям, когда в очередной раз остановилась на красный свет. – Ложитесь и постарайтесь поспать.
Но они и не подумали. Из головы не шел Кексик, лежащий в переноске с полными боли глазами, отчаянно бьющий хвостом. И счет – точнее, то, каким я его себе представляла. Обследование, лекарства, рентген, капельница. Речь идет о больших деньгах – о больших деньгах, которых у меня нет. Не то чтобы Кексик того не стоил, но откуда же мне взять большие деньги, если их нет? Виктория отдает все накопления, даже если их и можно назвать большими, главной любви всей своей жизни (машине), а Люси, разумеется, будучи студенткой, не имеет никакого отношения к деньгам, которые можно назвать большими, а те, что ей время от времени достаются, очень быстро уходят на сидение в кафе, туфли и губную помаду. Главное волнение состояло в том, что мне придется просить денег у Пола. Опять.
В последний раз я просила у него денег на машину. Чтобы вернуть к жизни старушку «метро» после скорой и милосердной смерти на дороге M25 во время январской снежной бури, потребовалась сумма, которой мне хватило бы на новое сердце, легкие и всю систему пищеварения. Разумеется, я наивно и легкомысленно угодила прямиком в ловушку. Механик в гараже грустно покачал головой, притворяясь, что ему не хочется сообщать плохие новости, и пытаясь скрыть масляный блеск в жадных глазах.