У черты заката - стр. 19
Сеньорита Монтеро весело рассмеялась.
– Пускай, зато у меня будет шубка!
– Мудрое рассуждение, Элен, – кивнул Жерар. – Вы готовы? Идемте.
Внизу, у выхода из лифта, к Жерару подошел портье.
– Вам письмо, сеньор Бусоньер, – поклонился он, по обыкновению исковеркав фамилию на местный лад, и протянул конверт. – Только что принес рассыльный, я уже собирался подняться.
– Мне? – удивился Жерар. – Спасибо… Вот, возьмите.
– Благодарю вас, сеньор Бусоньер.
– От кого бы это? Прошу прощения, Элен…
Он вскрыл письмо.
– А-а, вот что. Я и забыл. Идемте?
– Что-нибудь важное? – поинтересовалась сеньорита Монтеро.
– Заказчик предупреждает, что завтра заедет взглянуть на ваши прелести. На холсте, Элен, только на холсте… Кстати, завтра по этому поводу сеанса не будет, можете отдыхать.
– Правда? – Сеньорита Монтеро обрадовалась, как школьница, получившая освобождение от уроков. – Вот хорошо, поеду с утра на пляж, на целый день.
– Стоящее дело, – одобрил Жерар. – Где вы думали перекусить?
– Вам нравится пицца? Если да, то здесь недалеко готовят очень вкусную, по-милански. Хотите попробовать?
– Это с маслинами? Конечно хочу, Элен, конечно.
Жерар был сегодня в отличном настроении. В работе над «Вакханкой» наступил какой-то перелом, и теперь он ясно видел, как под его руками даже этот пошлый сюжет превращается в произведение искусства. Сознавать это было приятно. Приятно было чувствовать себя – за кои-то веки! – свободным от унизительного безденежья, от необходимости высчитывать каждый сантим. Приятно было идти по залитой солнцем шумной авеню Кальяо рядом с красивой, хорошо сложенной и элегантной девушкой, на которую оглядываются прохожие, – с этой райской птичкой, которая не умеет позировать. Приятно было и то, что он этой непоседливой птице доставил радость своим подарком, что он вообще может теперь доставлять кому-то радость.
В маленькой закусочной они сели за угловой столик, под вентилятором. Маленький шустрый итальянец принял заказ, для верности переспрашивая каждое слово и за каждым словом успокоительно повторяя с неаполитанской жестикуляцией: «Como no, signorina, como no, signor!» Через пять минут он бегом принес на деревянном кружке пиццу – большую толстую лепешку, залитую растопленным сыром и томатным соусом и сверху украшенную кусочками помидора, анчоусами и маслинами.
– Не забудьте пиво и кока-кола, – напомнил Жерар, – только похолоднее, пожалуйста.
– Como no, signor, como no, – закивал итальянец, молниеносно разрезая горячую пиццу на дольки.
– Нравится? – спросила сеньорита Монтеро, уписывая за обе щеки.
– Язык проглотишь. Ее что, полагается есть руками?
– Угу, так приятнее… Я еще когда в колледже училась, обычно забегала сюда после уроков.
– Какой колледж вы окончили? – поинтересовался Жерар, наливая себе пива.
– А никакого. Пришлось бросить: не было денег.
– Печально. Кстати, Элен, сколько вам лет?
– Не очень-то приличный вопрос, но вообще мне двадцать. Вы что, не любите кока-кола?
– Нет. Скажите, а вам не хотелось бы получить образование?
Элен изумленно глянула на него поверх своего стакана:
– Образование? Чего ради, Херардо?
– Ну, хотя бы ради того, чтобы приобрести специальность. Могли бы поступить куда-нибудь в бюро…
– И просиживать юбку за пятьсот билетов в месяц? – Сеньорита Монтеро сделала насмешливую гримаску. – Благодарю покорно!