Тысяча слов - стр. 13
Глава пятая
И четверти часа не прошло, как показался выход из пещеры. Глеб остановился в широком арочном проеме и ждал, пока я подойду ближе. За его спиной лился яркий солнечный свет. Не поглощенный смогом. Не скрытый густой кроной деревьев. Свет был живым. И я хотела как можно быстрее выбраться к нему.
– Не торопись, Кира! – предостерег меня Глеб, отступая в сторону.
Солнце было повсюду.
Оно заливало вершины гор, густую зелень деревьев далеко внизу. Отражалось от идеальной водной глади озера.
Это был невероятный мир. Живой, неизвестный. Кристально чистый.
Тысяча мыслей роились в моей голове. Но это было неважно. Потому что на самый главный вопрос Глеб ответил сам:
– Это долина, детка. Мой дом. Да и твой тоже. На ближайшее время, уж точно.
Я пригляделась. Далеко внизу виднелось селение. Не маленькое. Отнюдь. Деревянные дома прятались в тени деревьев и тянулись от подножия скалы вдоль всего озера.
А прямо под нами была разбита небольшая, но хорошо укрепленная крепость, окруженная высоким частоколом. Сейчас ее ворота были гостеприимно распахнуты.
– Все верно, детка! Нам туда, в форпост, – весело проговорил Глеб, проследив за моим взглядом. – Аккуратнее, Кира. Спуск не такой простой, как кажется. Старайся идти сразу за мной. След в след.
В форпосте кипела жизнь. На площади сновали люди. Несколько мужчин, одетых во что-то отдаленно похожее на форму городских патрулей, неторопливо курили у высокого деревянного крыльца и, завидев нас с Глебом, разом выкрикнули приветствие. После чего вернулись к прерванной беседе. У их ног вертелось несколько здоровых серых волкодавов. Таких огромных собак я не видела даже в Цитадели. В городах же собак просто не было.
Две молодые женщины в длинных юбках и шерстяных фуфайках проводили нас заинтересованным взглядом. На небольшой вытоптанной поляне дети разных возрастов, босые и чумазые, играли в городки. Глеб еле успевал отвечать на приветствия, кому-то просто кивая, а с кем-то перекидываясь парой слов. Меня же жители долины разглядывали, не скрываясь. И удивленно перешептывались между собой. Вдруг девчонка лет тринадцати в цветастом платье с восторженным визгом выбежала вперёд, и Глеб подхватил ее на руки, закружив:
– Папа! Ты надолго? – спросила девочка, едва снова оказалась на земле.
Папа?
– Еще не знаю, дочь. Я на дежурстве.
Мой мир рушился! Рушился снова. И звенящими осколками оседал вокруг. Но я глупо улыбнулась девчонке, когда Глеб произнес, показывая на меня:
– Лида, познакомься. Это Карина.
– Здравствуй, Карина! – ответила девчонка и посмотрела на меня до боли знакомым взглядом светло-серых глаз.
Я склонила голову в легком поклоне, впервые радуясь тому, что не могу говорить.
Не дождавшись моего ответа, Лида перевела удивлённый взгляд на отца. Глеб поморщился недовольно, но произнес:
– Карина не может говорить, дочь. Она немая.
Мгновение, и площадь застывает. В полной тишине слышится скрип открываемой двери. Один из волкодавов срывается с места и влетает на крыльцо, приветствуя невысокую женщину средних лет. Ее волосы забраны в знакомый до боли пучок, и покрой ее темно-серого платья мне прекрасно известен. Испуганно подношу руку к горлу, мечтая сказать хоть слово. Но не могу.
Женщина удостаивает меня лишь мимолетного взгляда и коротко бросает Глебу: