Тяжесть слова - стр. 39
«…по истечении двухсот лет былые развлечения перестали приносить ему удовольствие. Его одолевали скука и приступы глухого раздражения. Единственное, что могло его ещё позабавить, – это тонко выплетенные интриги, которые он строил во множестве…»
Это было описание советника императора Роми́са, повелителя Арва́нии – древней, ныне не существующей империи. Наагасах, похоже, был подвержен тому же недугу.
Каково это – скучать? Кипение крови, к которому все склонны в юношеском возрасте, обошло меня стороной. Я не выплёскивала свою энергию наружу, и она продолжала тихо бурлить внутри. Да, я не могла долго сидеть на одном месте. Все окрестные земли на протяжённости трёх дней пути я знала как свои пять пальцев. Ну, кроме Лядащего леса. Да и этот лес я знала лучше многих, так как все, кто осмеливался забредать в него, ходили по окраине и старались туда больше не возвращаться.
Я обожала узнавать что-то новое, поэтому очень любила книги. Особенно нравилось узнавать что-то о прошлом. Настоящее проходит у нас перед глазами и тянет за собой будущее, которое становится настоящим. А то настоящее, что остается позади, превращается в прошлое. Все знания и истории остаются там. По этой причине настоящее мне не очень интересно. Другое дело – многообразие прошлого с его сокрытыми в глубине веков загадками. Оно манило меня.
Поэтому я плохо понимала, что такое скука, когда вокруг огромный мир и столько неизведанного. Если бы у меня была возможность, я ходила бы по миру и знакомилась с ним и с прошедшими веками. Мир огромен, и прошлого так много… Этого хватило бы не на двести лет, а на куда больший срок!
Сейчас я, сидя на подоконнике, читала сказки. Они всегда помогали мне прийти к равновесию. Я держала в руках настолько старую книгу, что текст иногда был непонятен из-за обилия устаревших слов. Но внешний вид её был превосходен, а от страниц приятно пахло книжной пылью. У книжной пыли какой-то особый запах. В этой книге были собраны сказки о древних народах. О нагах ни слова, но я уже не стремилась что-то узнать про них.
Дверь библиотеки неожиданно открылась, и на пороге показался милорд Долиан. Он окинул нашу компанию изучающим взглядом. Я тут же вспомнила, что на мне рубаха, штаны и сапоги. Не очень приличный вид, но всё же я не смутилась.
– Не хотел мешать вашему уединению, – извинился мужчина.
– Ничего страшного, милорд, – ровно ответила я. – Библиотека в вашем распоряжении. Пожалуйста, не обращайте на нас внимания.
Он прошёл вперёд и тут же скрылся за стеллажами. Не успела я вновь погрузиться в текст, как Шайш тихо обратился ко мне:
– Госпожа, скоро время ужина. Думаю, нам следует вернуться, чтобы успеть привести вас в порядок.
Я посмотрела на солнце. Да, он прав. Я захлопнула книгу и, спрыгнув с подоконника, направилась к двери. Сбоку уже привычно пристроился Шайш, а позади рыжая парочка.
Провожавшая меня к покоям наагасаха служанка едва сдерживала слёзы жалости. Похоже, она искренне верила, что меня ждёт ужасная участь. Либо съедение, либо лишение чести. Отец, когда сообщал, что он позволил проводить мне вечера в опочивальне нага, мялся и казался виноватым. Ещё бы! Это нарушение всех приличий! Чтобы незамужняя девушка проводила время в комнате мужчины… Вопиющее безобразие, как заявила мачеха. Она была резко против этой идеи. Я даже испытала к ней за это благодарность.