Тяжесть слова - стр. 19
Увидев двери, я начала готовиться привести свой план в действие.
Двери распахнулись, явив богато убранную комнату, посреди которой стоял длинный стол для завтрака. За столом собрались уже почти все, кроме трёх сыновей герцога, первый сын зашёл с нами. Место во главе одного края стола сейчас пустовало, ожидая моего отца. По левую руку от него сидела его жена и моя мачеха, госпожа Агне́сса. Следующее за ней место оказалось свободным и было явно предназначено для меня, так как напротив, по правую руку от отца, сидел, видимо, граф Ротрийский. Далее, также со стороны мачехи, сидели мои сёстры строго по старшинству: Риола́на, Те́шша, Ларио́на, Кристабе́лла и Дари́лла. Одеты они были довольно скромно, видимо чтобы не отвлекать внимание от главной звезды дня – меня.
Во главе другого конца стола сидел герцог Миро́ш Омаский, крупный седеющий брюнет с серыми глазами, сильно похожий на своего старшего сына. По левую руку от него находилась герцогиня Ноне́лия Омаская, его жена, хрупкая, всё ещё красивая блондинка с чудесными голубыми глазами, которые унаследовали все её сыновья. Их наследник, милорд Долиан, сел по правую руку от отца. Три места после него оставались пустыми.
Граф Ротрийский встал, чтобы поприветствовать меня. И я, как стрелу, спустила заклинание. Я действительно немного приврала, когда говорила нагу, что не разбираюсь в магии. Разбираюсь, правда, не очень хорошо, так как училась самостоятельно по книгам, которые имелись у нас в библиотеке. При таком обучении оставались огромные дыры в образовании. Дар у меня был весьма скромный, и я, откровенно говоря, плохо им владела. И сейчас хотела использовать наведённый фантом. Суть его заключалась в том, что все видят тебя такой, какая ты есть. А тот, на кого направлено заклинание, видит созданный тобой образ. Но заклинание довольно сложное, и я совершенно не была уверена в успехе. Возможно, оно не подействует совсем или подействует, но на всех сразу. Мне приходилось очень сильно концентрироваться, чтобы удерживать его.
Удивлённые взгляды были мне наградой. Причём, судя по удивлению на некоторых лицах, видели присутствующие отнюдь не моего ужасненького фантома. Герцогиня смотрела на меня с вежливым, вполне благожелательным интересом, взгляд герцога был оценивающим. Сёстры были удивлены, даже мачеха, похоже, не ожидала такого. Только граф скривился, словно унюхал поблизости скотный двор.
Женоед оказался низкорослым и кривоногим мужчиной с полностью седой головой. Даже шевелюра моего отца всё ещё была тёмной с редкими серебряными нитями. Глядя на графа, можно было с уверенностью сказать, что и в молодости он не был красавцем. Борозды глубоких морщин пересекали его маленькое лицо. Крючковатый нос нависал над тонкими сухими губами. Дополняли всё это слабовольный подбородок и широкий покатый лоб. Дорогой, вышитый золотой нитью камзол сидел на его высохшей фигуре как мешок. А рядом с ним я – такая красивая, свежая и невинная. На моём фоне он выглядел ещё несуразнее. В глазах отца мелькнуло сомнение. Наверное, посчитал, что продешевил. На лицах наших гостей появилось плохо скрываемое недоумение. Мы с графом представляли собой две противоположности.
И вот стою я, вся такая очаровательная, смотрю на графа с вежливым смирением и улыбаюсь самой скромной и лёгкой улыбкой. А у него на лице всё чётче и чётче проступает отвращение.