Тяжелый запах жасмина - стр. 8
Сказав это, она стала одеваться, и вскоре они вдвоём пошли покупать новогодний подарок. На улице падал реденький снежок, было светло от снега и радостно на душе. Прошли по улице, на которой они жили, пересекли центральную улицу имени Ленина, спустились в овраг и, перейдя его, поднялись на небольшую горку и вошли во двор, который приютился на краю обрыва. Домик стоял слева, а справа был небольшой фруктовый сад. Дворик был чистенький, присыпанный свежим снежком. Жора и бабушка взошли на крылечко и постучали в дверь. Открыла дверь ещё довольно моложавая женщина и, увидев Дарью Ильиничну, пригласила их в дом.
– Проходите, проходите, я очень рада, когда меня кто-то посещает, а то сижу в доме затворницей, просто иногда становиться жутко.
Всё это она говорила, проходя вместе с гостями в гостиную и, когда Дарья Ильинична с Жорой присели на небольшом диванчике, то она тоже села на стул, который поставила напротив, и спросила:
– Так что же привело вас ко мне, дорогая Дарья Ильинична?
– Да вот, не скрою, что кроме, как повидать вас и пообщаться с вами, уважаемая Любовь Илларионовна, нас ещё привела к вам одна просьба, конечно, если это в ваших возможностях… – она помолчала, а потом, как бы спохватившись…– Ох! Извините меня, я ведь не познакомила вас с моим внуком. Его зовут Жора, да и наш приход к вам, в большей мере, касается его. Если вы не сомневаетесь в нашей с ним порядочности, то я хотела бы попросить вас подыскать или посоветовать, где можно было бы приобрести хороший новогодний подарок для Жориной девушки и, желательно бы, для её мамы. Ведь в наших магазинах этого сделать невозможно.
Бабушка замолчала и посмотрела на Жору, который сидел рядом и, смутившись, от её откровенности, улыбался.
– Не смущайтесь, молодой человек. – Обратилась к нему Любовь Илларионовна. – Молодость – это прекрасно, и я с удовольствием попробую вам помочь. Но я надеюсь, что всё это останется между нами. Бабушку вашу я знаю давно. Это прекрасный человек, а если вы её внук, то я полностью вам доверяю.
Она поднялась и пошла в другую комнату. Минут десять – пятнадцать её не было, а когда появилась, то Жора и бабушка увидели в её руках какие-то две коробочки.
Все пересели к столу, который стоял тут же, в гостиной, накрытый белоснежной скатертью. И она, положив на стол то, что принесла, с грустью сказала:
– Это были наши семейные реликвии, а вот теперь, я осталась одна, никого у меня нет из родных и близких, а когда я умру, то всё это неизвестно кому достанется. Так вот, я и решила, чтобы эти вещи носили молодые и хорошие люди, а я, продав их, поддержу себя материально. Вот такое моё решение.
Коробочки были в прекрасном состоянии, словно только что из магазина. Вокруг выделялась серебристая кайма, а в центре красовался двуглавый орёл, над которым сияла позолоченная корона. Любовь Илларионовна аккуратно открыла крышечку одной из коробочек и вынула ожерелье тонкой ювелирной работы. Это было настоящее произведение искусства, высокого класса!
– Для девушки это прекраснейший подарок! – в задумчивости произнесла она. – Это подарок моего прадедушки своей невесте. Это старинная и ценная вещь! А вот эта, – она вынула из другой коробочки брошку из слоновой кости. – Эта брошь, уже более позднего времени, её подарил мой отец моей маме в день её двадцатипятилетия. Было это ещё до революции. Эти вещи не стыдно подарить своим любимым и родным людям.