Ты Ягусю не замай, с нею солнышко Бабай - стр. 22
Ягга не выдержала и расхохоталась.
– Это у меня, что ли губки домиком? А как это, бровки бантиком?!
Семен уронил охапку дровишек, себе на ноги, и зашипел от боли, его брови сошлись на переносице. Больно, смутительно, как тут не стать ситуации возмутительной?
–ААА! Теперь вижу, что такое бровки бантиком!
Ягга, хоть ей и жаль было получившего производственную мини травму, Семена, расхохоталась. Очень уж вид у него был забавный.
Смесь грозы, смущения и ещё чего такого, неопределимого, создали картину маслом на его физиовыражении лица.
И прическа гения
Верхняя губа Семена напряглась, изогнулась, усы встопорщились, ни дать, ни взять, снежный сугроб на крыше, нынешней зимой, нижняя оттопырилась, крыльцами избушки, и…
Ничего! Ни словечка из «домика» не вырвалось. Полился оттуда такой же громкий хохот. Заразительное оно дело, доложу я вам, смех. Для тех, кто умеет видеть смешное в любых ситуациях, и может себя представить со стороны.
– Ой, не могу больше! Вот почему айяйяйфон на лавочке оставила!
Заливалась Ягга. Семен уже подхрюкивал, держась за живот.
– Прости, Семен, тебе больно?
Наконец-то опомнилась хозяйка.
–Да, нет! Обидно скорее, что ты меня в таком виде узрела.
И они, замолкнув одновременно, уставились друг на друга. Семен, запустил обе пятерни в свою, и так не уложенную в салоне прическу, и на его голове, маковке особенно, мгновенно встопорщился стог соломы.
Ягга снова покатилась со смеху:
– Ой, не могу, просто не могу больше, застынь, сгоняю-таки за айяйяйфоном! Такое не запостить подружкам, грех на все кармы!
–Стой!
Семен внезапно стал серьезным, пригладил волосы, глубоко вздохнул и выдохнул:
– Нашел! Эврика!
Что вы думаете, долго ли им удалось сохранить строгую тишину? Пару мгновений. А затем вновь звонкий, двухголосый смех вспугнул огромного ворона, наблюдавшего за ними с верхушки сосны.
– Что ты, нашел, Семен?
Успокоившись в очередной раз, смогла спросить Ягга.
–То, за чем на восемь перекрестов шел. То, для чего семь пар сапог истоптал. Ту, ради которой ночей готов не спать, которую от всего мира смогу спрятать, и всегда её капризы терпеть! На руках носить, любой подгоревший обед съесть. С которой прожить готов всю жизнь, как песню спеть. Нашел…
Звонкий трезвон из окошка помешал декламировать признание. Айяйяйфон способен снести очарование почти любого момента!
Хотите жить спокойно, включайте его только тогда, когда вам нужно. Кому нужно, тот дозвонится!
Коль пошла у нас потеха, любви внешность не помеха!
Ягга поговорила по айяйяйфону, и Семен увидел выражение её лица, никак не соответствующее характеру хозяйки.
Паника, явственно на нём читавшаяся, обещала Армагеддон, три конца света, седьмой кризис королевства вприкуску с прокисшими сливками.
– Что – то случилось? – спросил Семен у молчавшей Ягги.
Та молчала. Несколько минут молчала, переваривая новость.
– Так-то ничего особо страшного, – ответила вмиг охрипшим голосом, – просто саммит Яг окончился грандиозным скандалом, и мои подруги решили, что лучший способ привести нервы в порядок, это свалиться на меня, сюда, на перекресток. Они все летят к нам… Кроме Аннушки, та уже дома, готовится к свадьбе…
Ой… что будет?! Что будет?!
Истерично заверещал айяйяйфон, Ягга схватила трубку:
– Слушаю… Надия?! Ко мне?! Всегда рада тебя видеть… С ТРОЕМ?! Что?! И Магинта хочет на перекресток заглянуть… Рада! Конечно, рада! Почему голос осип?! Так от счастья! Жду!