Ты у него одна - стр. 13

Эмма с облегчением опустилась на водительское сиденье своего «Пежо». Машина изумительного ласкового цвета «голубой лагуны» была ее любимицей. Она так и называла ее про себя: «мой пижонистый „Пежо“. Эмма заученно повернула ключ, мотор нежно заурчал, и теплый воздух салона быстро согрел ей руки.

Господи, она целую вечность не возвращалась домой так рано. Семнадцать ноль-ноль. Просто детское время… У подъезда вечный страж – тетя Зина, изумленно вытаращила на нее старческие подслеповатые глаза. А дома… А дома Данила. Окна их квартиры освещены. Свет какой-то яркий, нереально яркий. Или ей просто так казалось. Обычно-то она возвращалась, когда уже весь дом был погружен в сон. И окна их квартиры смотрелись тогда черными нежилыми провалами. А сейчас вон как ласково светятся. Хотя ее там и не ждут.

Она его напугала. Стоило только погромче хлопнуть дверью, как в кухне с жутким грохотом что-то посыпалось на пол. Следом его сдавленное чертыханье, а затем еще и звон разбитого стекла.

– Надо же, какой фурор я произвела своим появлением! – пробормотала Эльмира вполголоса и, подталкиваемая неожиданным азартным предвкушением, пошла, не раздеваясь, на кухню.

Данила стоял у окна и растерянно оглядывал остатки своего несостоявшегося ужина. Спагетти рассыпаны по полу. Рядом дуршлаг и перевернутая вверх дном кастрюля. Банка с соусом, расколовшаяся пополам и выплеснувшая свое пурпурное содержимое на кафельные плитки пола.

Эльмира застыла на пороге кухни и вперилась взглядом в мужа. Вернее, в мужчину, который еще полгода назад был ее мужем. Был, потому что сейчас он мало походил на того, прежнего.

Ну, во-первых, он был трезв. И, по всей видимости, пребывал в этом состоянии пару последних месяцев.

Во-вторых, он отрастил щегольскую бородку (!). Что, по ее мнению, ему совершенно не шло. Ничего шкиперского, так – бандит с большой дороги или уголовник. Он отпустил длинные волосы, стянув их в хвост. Вставил в ухо серьгу. И еще он, что, по ее мнению, не прибавляло ему мужественности, удалил все волосы на груди. Да и одет он был самым нелепым образом.

Кожаные штаны в обтяжку. Такая же кожаная жилетка, надетая прямо на голое тело. Узконосые сапоги со шпорами.

– Что за чертовщина?! – Не выдержав положенной паузы, она все-таки подала голос минуты через три.

Он давно забытым взглядом исподлобья посмотрел на нее и пробурчал едва различимо:

– Неожиданно получилось. Начал спагетти откидывать на дуршлаг. Дверь хлопнула. Все из рук выскочило…

– Я не об этом! – Эмма нетерпеливо сморщилась в сторону бедлама на полу. – Я о тебе. Ты сменил имидж…

– Ах, вон ты о чем. – Данила равнодушно дернул крепкими плечами и тоже без эмоций отрезал: – Это не должно тебя касаться.

– Я и не касаюсь! Ни тебя, ни всего того, что с тобой связано, я просто интересуюсь! Это так сложно понять? Еще сложнее ответить?..

Господи, к чему этот истерически-визгливый тон?! Самой себе противно, что уж говорить о нем. Даже в его непроницаемости была пробита брешь ее нервическим возгласом.

– У тебя неприятности? – вежливо поинтересовался ее супруг (теперь, наверное, уже бывший) и, присев на корточки, принялся совочком сгребать рассыпанные по полу спагетти. – Нервная ты какая-то сегодня. Да и вернулась раньше обычного…

– Надо же, заметил! Впервые-то за полгода!..