Ты слышишь? - стр. 10
Рома уже собирался прослушивать стены, когда ему в голову пришла идея сесть и послушать пол.
Жители холмов знали одну тайну своего мира. Звук гораздо лучше слышен в низинах или на вершинах, нежели на склонах. Рома не знал, каким образом это отражается на его задаче, но он сел, прислушался и вдруг понял, что слышит лучше. Впервые за столь долгий период, тона голосов стали громче. Хотя и не настолько, чтобы он мог распознать в них слова. Дети пели, словно из-под пола.
Озадаченный мальчик почесал затылок. Он вновь подумал о благоразумии своего поступка. Если сейчас в цех зайдет одна из старух с красным блестящим лицом, ему несдобровать.
Рома провел ладонью по лбу. Ему показалось, что звуков стало несколько. Одни летели из-под пола, другие со стороны двери. Он закусил большой палец, наслаждаясь не то вкусом, ни то холодом своей руки, и вдруг под посудомоечной машиной увидел люк. Железная решетка была немного приподнята. Рома посчитал это мистическим, и к мурашкам на коже добавилась дрожь. Он уже не чувствовал в себе прежний азарт. В его голове возник образ обмана. «Какого черта здесь происходит?» – спрашивал он у себя.
«Они исходят оттуда, – отвечало ему подсознание. – Из-под люка».
Рома вытянулся, контролируя тени возле входной двери. Камбуз был по-прежнему пуст. Но так будет не долго. Кто-то рано или поздно явится сюда и спросит, что он тут забыл. И пока этого не произошло, Рома нырнул под посудомоечную машину. Он хотел лишь одного. Убедиться в том, что звуки исходят из-под пола.
Посудомоечная машина была громоздкой и низкой. Мальчишке пришлось сложиться в три погибели и ползти на коленках. Он поблагодарил старух за чистоту полов. Благодаря ним, он не испачкал брюки и белую рубашку. Достигнув люка, Рома сдвинул решетку в сторону и уставился в непроглядную тьму. Он ничего не видел. Но слышал. Из четырехугольного проема наружу поднимались всего две вещи – хор детских голосов и запах кухонных нечистот.
– Это же обычная канализация! – не поверил он.
Чуть позже он поймал себя на мысли, что канализационный люк – вполне логичная вещь в посудомоечном цехе. Вопрос заключался в другом. Как в него попадают эти звуки?
Рома достал из кармана телефон, включил фонарик и заглянул вниз. Свет был рассеивающим и слабым. Он так и не увидел дна, но как только фонарик включился, тон голосов стал меняться. Сквозь пение просачивались отвратительные вопли. Рома крутил фонариком по углам до тех пор, пока детские голоса не превратились в душераздирающий визг.
«Что происходит?» – спрашивал у себя Рома, а визг несся вперед, как поезд. Все громче и громче, будто кто-то рвал металл. Вскоре от притягательного пения не осталось и следа. Из колодца исходил шум, от которого кровь становилась в жилах. Рома чувствовал, как его голова медленно сползает с плеч. Его охватывал чуждый страх, точно пол под ним проваливался, и он летел в Преисподнюю.
Он выключил фонарик и отполз от люка.
Голоса умолкли. Вокруг стало невероятно тихо, и он услышал, как стучат его зубы. Рома уперся головой в балку посудомоечной машины, поджал под себя колени, и просидел так около минуты. Его глаза ничего не видели, но пальцами рук он ощущал, как по полу ползет холод.
Холод, который поднимался из канализации, где существовало нечто необъяснимое. Оно имело голос, и, возможно, что-то еще, но Рома не знал, что. Он открыл глаза, и увидел, как над колодцем дрожит воздух. Свет флуоресцентных ламп почти не попадал под посудомоечную машину. Здесь скапливались тени. Рома толкнул люк на место. Решетка закрыла половину. Дрожащий воздух, под стать ей, сместился вправо. Рома выполз из-под машины. Урок подходил к концу, и он очень хотел в туалет. На этот раз по-настоящему.