Ты самая любимая (сборник) - стр. 67
– Ё!.. – тихо сказал Пачевский, осторожно спустил ноги с постели, повел глазами по сторонам, отключил из розетки торшер и, вооружившись этим торшером, словно булавой, тихо двинулся из спальни.
В гостиной было абсолютно темно…
Пачевский осторожно двинулся дальше – на странные звуки, снова возникшие на кухне.
Однако и на кухне был ночной мрак.
Пачевский свободной рукой нашарил выключатель и включил свет.
Стоя у распахнутых створок навесных кухонных шкафчиков, она – а это была, конечно, она, Ангел с Небес, – возмущенно развела руками:
– Блин, как вы живете? Ничего вкусного!
Он обалдел:
– Ты?!
И посмотрел на окно.
Но окно было закрыто, и на подоконнике нерушимо стояли горшок с фикусом и старенький фотоувеличитель. То есть влететь в окно, не опрокинув их, было совершенно невозможно.
Между тем она продолжала:
– И я не понимаю! У тебя такая красивая жена! Почему ты ее не…
– Тсс! – спохватился он и закрыл кухонную дверь. – Ты с ума сошла?! Зачем ты явилась?
Но она как ни в чем не бывало продолжала открывать кухонные шкафчики и отвечала ему через плечо:
– Ну, где-то я должна жить… Черт! Это ужасно – ничего сладкого!
– Это из-за детей, – объяснил он. – Я запрещаю. У них от сладкого зубы портятся.
В коридорчике послышались шаркающие шаги, Пачевский испуганно закрыл дверь плотнее и прижал ее спиной.
Но жена, дергая дверную ручку, сказала снаружи:
– Паша, открой!
И Ангел с Небес ее поддержала:
– Да открой, что ты боишься? Она тебя убьет, что ли?
– Еще как! – сказал он.
А жена уже с силой толкала дверь:
– Паша! В чем дело?
– Это глупо! – сказала Ангел с Небес. – Отойди от двери. Пусть она войдет.
Он обреченно закрыл глаза и отошел от двери.
Жена открыла дверь и обвела глазами пустую кухню.
– Что тут происходит?
Пачевский открыл глаза.
Ангела с Небес нигде не было.
– С кем ты разговаривал? – удивилась жена.
– Ни с кем…
– Как ни с кем? – Она проверила стенной шкаф, выглянула в окно. – Я же слышала. Ты разговаривал…
Он занервничал:
– Ну, разговаривал. Сам с собой.
– Женским голосом?
Он сфальшивил, сказал тонким голосом:
– Ну, просто в горле что-то… Гм-м!
Она повела рукой по открытым шкафчикам:
– А что ты ищешь?
– Сладкое что-нибудь, горло першит. Неужели нет ничего?
Она усмехнулась, встала на стул и с самой верхней полки достала банку сгущенки.
– Заначка! – сказала она и поставила банку на кухонный стол. – Настоящая! Вологодская!
– Спасибо, – буркнул он.
– Я пошла спать. Ты придешь?
– Угу. Иди уже.
Она сладко потянулась всем телом и прильнула к нему:
– Я тебя жду…
– Сказал же: приду! – Он повел глазами по кухне. – Только чаю выпью…
Она чмокнула его и вышла из кухни.
Он облегченно выдохнул и закрыл глаза. А когда открыл – Ангел с Небес уже сидела на кухонном столе и с недоумением вертела в руках банку сгущенки. Говоря при этом:
– А что это? Как это открыть?
Пачевский шагнул к ней, хотел взять сгущенку, но жена вдруг вернулась:
– Паша, а что тут шумело? Мыши?
Он обмер, посмотрел на кухонный стол.
На столе никого не было, даже банки сгущенки.
– А? – сказал он в ступоре.
– Я говорю, у нас мыши завелись?
– Да, кажется…
– Придется мышеловку купить… Ладно, я тебя жду…
И жена ушла.
Он обессиленно присел на кухонный стол.
Из-за его спины протянулась рука с банкой сгущенки.
– Открой, пожалуйста…
Он даже не удивился. Взял банку, шагнул к кухонному шкафу, открыл ящичек, извлек из него консервный нож и стал открывать сгущенку.