Ты родишь для меня - стр. 18
—И таблетки не выпила, — со стоном переваливаюсь на другой бок, чтобы встать с кровати, попутно накидывая на промозглое тело пушистый халат на несколько размеров меньше, чем я сама.
В дверь звонят еще несколько раз, прежде чем я успеваю дойти до нее. Терпение на пределе, а вместе с тем появляется страх. Что если на самом деле это Герман? Во рту моментально все пересыхает.
Я на цыпочках пробираюсь к закрытой двери и осторожно приближаюсь к глазку.
Вздох облегчения звучит слишком громко в наполовину пустой квартире.
—Солнышко, а ты что, спишь еще? — стоит мне открыть дверь, как Лилия Петровна залетает внутрь с ароматно пахнущими пирожками, за них можно было бы продать душу. Я только и успеваю, что моргнуть да вовремя отступить назад. —Вот, я как знала, сразу с пирожками к завтраку, — улыбка женщины стала еще шире.
—Доброе утро, — сиплый голос чужероден для меня.
Агапова внимательно осматривает меня с ног до головы, а затем немного хмурится, как будто видит совсем не то, что хотелось бы. Я поправляю выбившуюся темную прядь и пытаюсь улыбнуться. Интересно, что ее напугало больше? Мой внешний вид, или то, что я долго не открывала?
—Я увидела твою машину у дома, захотела прийти проведать. Но если ты хочешь побыть одна, ты только скажи, все пойму.
Мне было неловко, сон еще полностью не сошел, да и вообще я не знала, как на такое реагировать. Правда, мыслей о том, чтобы выгнать женщину, у меня не возникали.
—Да что за глупости? Вы проходите. Я еще не проснулась, что-то вчера умоталась.
—Давай я тебе сейчас приготовлю чай в лучших традициях, подожди, только метнусь к себе, —Лилия Петровна касается моей руки, сжимает, второй вручает мне пирожки.
За секунду женщины и след простыл, а я прохожу к себе на кухню, где даже тарелок и чашек нет в полном комплекте, все сложено в коробках, кладу пакет на одиноко стоящий стол без скатерти и думаю о том, что при маме тут все было уютно. Хорошо. По-домашнему, а сейчас все стало чужим и отрешенным.
Пока я усаживаюсь на стул, всматриваясь в окно, появляется Лилия Петровна, и еще в обнимку с заварником и двумя чашками. Это настолько сильно трогает меня, что я теряю дар речи.
—Ну вот, сейчас будем пить чай! Я тут похозяйничаю, ты уж меня прости, старуху, но я так давно ни за кем не ухаживала. Все разбежались кто куда…
—Лилия Петровна, ну что вы, в самом деле. Мы ведь не чужие люди.
Слова застревают у меня в горле, потому что и правда ведь, не чужие, но я приложила руку к тому, чтобы мы стали такими. Отвожу от замершей женщины потерянный взгляд и тяжело выдыхаю. Что тут уже сказать? Все понятно без слов.
—Да, детка, вот, приятного тебе аппетита.
—Спасибо, — беру из рук женщины чашку с чаем и пирожок, после чего от радости буквально лопаюсь.
—Как твои дела? — как бы между прочим, спрашивает Агапова.
Я жую ароматную сдобу с вкуснейшей начинкой и неоднозначно киваю головой. Ни да ни нет. Что на такое вообще ответить? Я не очень хочу распространяться о своих проблемах, потому что знаю наверняка, они дойдут и до Влада, а именно перед ним мне не хочется представать той, что сделала выбор в пользу другого, явно не заслуживающего. Пусть изначально никакого выбора и не было. Все мы об этом знаем.
Превозмогая всю внутреннюю боль, я сдавленно отвечаю: