Ты против меня? - стр. 42

Я отстегиваю ремень безопасности.

— Извиниться не хочешь?

— За что именно? — недовольно хмурится и наконец удостаивает меня своим взглядом. В глубину его темных глаз закрадывается нерешительность.

— За все хорошее! — недовольно фыркаю.

— Нет.

И снова эта ленивая усмешка. Я издаю беззвучный стон.

— Ну и пошел ты к черту!

Открыв дверь, не спеша выхожу из салона, вешаю рюкзак на плечо. Дверь нарочно оставляю открытой, планируя позлить Тамбова, и обхожу тачку сзади.

Из дома мне навстречу выходит Максим. Тамбов что-то бормочет в мой адрес, пока выбирается из машины, чтобы закрыть дверь.

— О, Женя приехала! — с задорной улыбкой приветствует старший.

В его руках телефон и автомобильный брелок с ключами. И на нем намного больше одежды, чем было прошлым вечером.

— Привет, Максим. Пока, Максим, — бросаю ему, направляясь к дому, усталая, разбитая, измученная.

— Что это с ней? — интересуется Макс у брата.

— А я знаю? — ехидно отвечает Тамбов. — Наверное, эти… бабские дни.

Они оба прыскают.

Я резко притормаживаю. Прикусив губу, трясу головой. Мне становится смешно.

Не важно, в какой стране ты находишься, у мальчишек везде одинаково тупые подколы.

Ну ладно.

С невозмутимым видом я поворачиваюсь. Лицо Максима тут же преображается и становится наигранно серьезным, а Никита, как обычно, пронзает меня острым взглядом, под которым я постоянно ощущаю себя голой. Он всем видом дает понять, что не собирается жалеть о сказанном.

— Знаешь, я бы поспорила, у кого из нас двоих бабские дни, Тамбов! Потому что у тебя, определённо, какая-то лажа с гормонами! — поднимаю брови.

— Что ты мелешь? — хмурится парень.

— Она имеет в виду, что это у тебя месячные, братишка, — вмешивается Макс. — Может, мне сгонять за тампонами? — шутит он.

Теперь мы с Максом смеемся. Приятно осознавать, что Максим на моей стороне. А Тамбов выглядит так, будто ему на голову вылили ведро воды.

— Да идите вы! — со злостью бросает он, ставя точку в нашей дискуссии.

После чего садится в машину, хлопает дверью и, дав по газам, сдает назад. Я подпрыгиваю от испуга, Макс тоже шарахается, бормоча ругательства, когда задний бампер оказывается в полуметре от нас. А затем я расправляю плечи и показываю средний палец вслед отъезжающей тачки.

Сердце понемногу начинает успокаиваться, но где-то глубоко внутри появляется странное ощущение пустоты. Наши перепалки стали неотъемлемой частью моей жизни последние сорок восемь часов – своеобразный крошечный мир для нас двоих, где мы осаждаем крепости друг друга, отражаем атаки и готовим диверсии.

Что происходит?

Этот тип два дня донимал меня, а теперь я огорчена тем, что он уехал, и скучаю по его издевательскому отношению?

Он же ясно дал понять, что презирает меня и как ему плевать.

Но при этом уделяет мне слишком много внимания.

Сегодня он закрыл меня в подвале!

А потом вернулся. И предложил подвезти.

А затем снова начал насмехаться!

Но привез же. И тогда, у директора Уэллинг, он сказал, что это его вина.

Но это правда его вина! И все закончилось наказанием в пыльном подвале. Где он меня и запер.

Но он вернулся…

Тамбов – какая-то извращенная версия супергероя. Сначала он подвергает меня опасности, затем спасает. Ладно. Моей жизни ничего не угрожало, но у него точно не все дома. Как и у меня, если я мысленно веду беседу сама с собой и пытаюсь найти все «за» и «против» в таком человеке, как Никита Романов. Это же так жалко и лишено всякого смысла.