Ты прекрасна! - стр. 12

Лейси проснулась, ощущая пульсирующую тяжесть внизу живота; и она не могла думать ни о чем, кроме потрясающего киношного мужчины – горячего и страстного, сексуального и заботливого, желавшего только ее. Проснувшись, Лейси села в кровати и нахмурилась, внезапно осознав, что она отчаянно одинока. Да-да, одинока – даже несмотря на то, что у нее был Генри.

Тут Лейси вспомнила, что хотела позвонить матери и сообщить о своем приезде – ведь Генри нужна бабушка, не так ли?

Стоя у кухонного окна, она несколько минут в задумчивости наблюдала, как волны монотонно накатываются на берег. А потом позвонила матери.

– Алло? – послышалось в трубке. Если бы женщина на известной картине «Американская готика» могла сойти с полотна, то это была бы мама Лейси.

– Привет, Шина, это я, Лейси. – Она в миллионный уже раз подумала: как ее унылой матери могли дать столь экстравагантное имя – Шина? И почему мать требовала, чтобы дочери называли ее по имени?

Надолго воцарилась тишина. А потом послышался металлический лязг – кажется, мать поставила сковородку в раковину и спросила:

– Все в порядке?

Лейси с облегчением вздохнула.

– Да, все нормально. – Она не сводила глаз с линии горизонта – там море встречалось с небом. – У меня новости. Мы с Генри приехали… в эти места. Возможно – навсегда.

– Правда?

– Да. Хватит с нас Калифорнии.

– Я рада. – В голосе Шины не было никаких эмоций. Ни намека на них. – Где вы?

Лейси помедлила с ответом. Ведь пока что ничего не изменилось.

– Ну… пока в Индиго-бич. – Возможно, когда-нибудь ее мать проснется и одарит ее материнской любовью.

– Это недалеко от нас. Сколько вы там пробудете?

– Шесть недель. Наверное…

– Понятно. А потом?

– Не знаю. Но это место ничуть не хуже любого другого. Здесь тоже можно начать новую жизнь.

Последовала долгая пауза и тяжкий вздох.

– О, Лейси, я беспокоюсь за тебя. – Слова эти прозвучали скорее как критика или осуждение.

– Не стоит беспокоиться. Я достаточно разумна, так что справлюсь. – Немного помолчав, Лейси спросила: – А где Уолт?

– В мастерской.

Лейси снова помолчала.

– Как у него дела?

– Хорошо. У него, похоже, прошла тахикардия. Лекарства помогают.

– Рада, что ему лучше. – По правде говоря, Лейси было наплевать на Уолтера и его здоровье. Да, он оставался единственным из пяти братьев Томпсонов – только ему удалось выжить, работая в шахте. Но это ничего не меняло. Он был настоящей задницей, и ее раздражало, что мать вечно сюсюкала с ним. – Где вы все сейчас?

– «Миртл Бичкрафт-Экспо».

– Надо же… Вы действительно очень близко. – С тем же успехом Шина могла бы находиться в Алабаме или в Теннесси. – Я отлично помню это место. – На стоянке трейлеров оборудование площадки для отдыха было всегда сломано. И каждый год надменная женщина в роскошной черной шляпе с лебедиными перьями проверяла билеты на входе. Она ненавидела детей торговцев, которые бегали туда и обратно и все время визжали.

– Вы с Деврой любили бесплатный горячий шоколад, – сказала Шина.

Лейси почувствовала, что мать улыбается, и тоже улыбнулась.

– Да, любили. – А почему бы и нет? По правде говоря, им нравилось самим смешивать напиток на прилавке у торговца. Водянистый, едва теплый, зато бесплатный. «Бесплатно» – самое значимое слово в их детстве. – Как Девра?

– Хорошо. Кевин недавно купил лицензию на дилерское распространение пылесосов «Рейнбоу» в Таскалусе. Они продали свой маленький «хендай» и приобрели желтый «Понтиак Гранд Ам», чтобы производить более внушительное впечатление на потенциальных покупателей.