Ты пожалеешь - стр. 18
Чувствую волну облегчения, закрываю глаза, кусаю губы в надежде, что Харм вернет свою руку туда, где она была минуту назад, и продолжит, но он отступает на шаг и, ангельски улыбнувшись, выходит из кабинки.
Мне почти больно. Я опустошена и хочу его ударить.
— Я же сказала: прости!
— Я подумаю.
Он подмигивает и скрывается за дверью.
Остаюсь одна и упираюсь лбом в холодную шершавую стену. И представляю, как изощренно и медленно убиваю его.
_________________
* Самоповреждение
10. Глава 10
За окном цедит мелкий мерзкий дождь, серые тучи клубятся над черепичными крышами, садовыми деревьями и одинокими елками, до самого горизонта в их плотной завесе не видно просвета.
По полу, цепляясь мертвыми пальцами за лодыжки, ползают озверевшие сквозняки.
Мы с папой завтракаем в сумрачной, тягостно тихой столовой: в ней слишком темно, но никто из нас не встает и не включает свет.
Папа первым нарушает молчание: отпивает воду из высокого стакана, прочищает горло и мягко произносит:
— Ника... Возможно... Очень скоро меня... нас... будут ждать большие испытания. Но ты как никто умеешь с ними справляться, поэтому я спокоен.
— Ты о чем, пап? — недоумеваю, и вилка со звоном падает на фарфор.
Ничто не выбивалось за рамки ежедневной рутины: папа проводил инспекции, оперативно реагировал на обращения жителей, часто выезжал в город, охотно давал интервью. К чему же он клонит?..
— Ни о чем не волнуйся. — Он опережает мои расспросы. — Просто будь готова какое-то время пожить без меня.
— Пап?.. — ною я. — Как это понимать?
— Мне пора. Опаздываю на встречу. — Отец отодвигает стул, поднимается и поправляет галстук. Желает хорошего дня и спешит к служебной машине.
С тревогой смотрю ему вслед. Что с ним? Что-то стряслось на работе? Или же... проблемы со здоровьем?!
Эфир наэлектризован и потрескивает от дурных предчувствий. Теперь я ощущаю кожей: скоро произойдет беда. Я жду ее, и от страха темнеет в глазах.
Прибираюсь в столовой, загружаю тарелки в посудомойку, стираю с поверхностей пыль, но все равно не нахожу себе места. Мне необходимо отвлечься...
С последней встречи с Хармом прошла неделя, и я окончательно признаю, что нуждаюсь в этом отвратительном существе, ненавидящем меня просто так, за факт существования. Зависимость от него сродни наркотической: только он способен управлять моими мыслями и замыкать их на своей противоречивой персоне, становясь центром мира.
От тяжелых дум ненадолго отвлекает грустное лицо Жени на экране ноутбука и подробный отчет о том, как тухло и тоскливо живется в Лондоне.
— Вот такая ботва... Как ты там? Бережешь себя?..
Стенания брата прерывает Артем: оттесняет того в сторонку и дурашливо скалится в камеру:
— Как завещал великий А.С. Пушкин: «Береги честь смолоду». Бережешь, малая?
— Берегу... — От двусмысленности его фразы моментально пересыхает горло.
Выдавливаю оптимистичную улыбку и пытаюсь договориться с собой: Артем мой жених. Он имеет право включать контроль. И рано или поздно займется этим уже без шуток.
Еще час сижу в остывающей ванне и чувствую, как гудят мои вены, перегоняющие литры жидкой, ненасыщенной и прозрачной крови: возможно, отравленной. Вожу пальцем по надписи на животе — единственному доказательству того, что Харм все же существует, что он не сумбурный красивый сон, хотя каждый раз оставляет на память лишь похожее смятение эмоций.