Ты пахнешь как мечта - стр. 43

– Ну почему сразу глупо? – решаю сказать то, что хочется мне, и не пытаться считать желания Еси. – Оно же было. И было классное. Помнишь, как в зоопарке ты ела банан, а обезьяна высунула лапу и забрала его у тебя?

– О да! Ты потом мне купил целую связку, чтобы я не расстраивалась, потому что больше, чем бананы, я люблю только…

– Мандарины, – говорю с ней одновременно и резко замолкаю, заметив растерянность на ее лице. Не думала, что я помню? В конце концов, не идиот же я, забыть два года из своей жизни. Это невозможно выкинуть. Я могу не помнить какие-то детали, но тот факт, что я каждый раз затаривался бананами и мандаринами, приезжая к ней, забыть невозможно.

– А ты ешь эти ужасные зеленые твердые яблоки, от одной мысли о которых у меня зубы сводит! Вот сколько раз пыталась понять, что в них вкусного, – не смогла!

– Они прекрасны, кто бы что ни говорил, – смеюсь, радуясь, что Еся не решилась снова впадать в уныние и поддержала разговор о прошлом. Об этом важно говорить. Важно показать друг другу, что мы вспоминаем обо всем с улыбкой, а не со злостью, чтобы была возможность общаться и дальше нормально. Потому что жизнь сталкивает нас, и я чувствую, что встретиться нам еще не раз придется. Вон, сестра моя слишком прониклась к Есе теплыми чувствами, да и Мир… если у них что-то получится, нам придется видеться часто. Не уверен, что готов на это смотреть, но придется.

– Интересно, мы тут надолго? – спрашивает Есеня, глядя внезапно мне прямо в глаза. Тусклый свет от фонарика не позволяет рассмотреть все красивые крапинки, что есть в ее радужках, но я и без того отлично помню, как прекрасно это выглядит.

Мы слишком близко. Лифт до ужаса крохотный, и, повернувшись лицами друг к другу, мы практически касаемся носами.

– Не знаю, – веду плечами, – будем надеяться, что Мирослав справится быстро. Ты в порядке?

– Кушать хочу, – хихикает, смущаясь, и в подтверждение ее словам желудок издает тихий жалобный звук. – Видишь, не вру.

– Выпечка, что я привез, должна быть еще теплой, – трясу головой, сбрасывая с себя секундное наваждение, и достаю из бумажного пакета круассаны, которые так сильно рекламирует моя сестрица. Протягиваю Есе один, убирая пакет на колени. – Лопай.

– А ты? – удивляется, глядя на меня. – Ешь тоже, я не буду одна! И еще… – Еся тянется к одному из своих пакетов, роется там, роняя сыр и овсяные хлопья, но потом с победным видом достает бутылку кефира, сложив все, что уронила, на место. – Так вкуснее. Ты же любишь кефир. Держи.

Люблю. И она это знает.

– Раз едим вдвоем, значит, и пьем вдвоем. Не брезгуешь? – открываю бутылку и делаю один глоток, протягивая Есе.

– Я – нет, – тоже делает глоток, глядя мне прямо в глаза. Эта Еся – кошечка. Она разительно отличается от той Еси, что я видел в больнице или на парковке после аварии. – А ты?

Хочется сказать пошлую шутку. Что брезговать пить из одной бутылки после того, как губами все места друг друга изучали – глупо. Но молчу. Просто делаю еще один глоток, молча отвечая на все вопросы.

Но судя по смущенной улыбке Есении, она то ли думает об этом же, то ли умеет мысли читать…

JONY – Регресс

Мы сидим уже часа полтора. Круассаны закончились, кефир тоже, а вот темы для разговоров – нет.

Миру позвонил, но из-за дерьмовой связи с трудом понял, что там к чему. Вроде какая-то крупная поломка с электричеством во всем районе, и мы не единственные, кто застрял в лифте, а вот бригада по спасению как раз одна. Короче, спасают всех в порядке очереди, но когда эта очередь дойдет до нас – никто не знает.