Ты не знаешь о дочери - стр. 22
— Правда? — наивно спрашивала я его.
Того, кто стал моим первым во всех смыслах. Я так верила ему.
— Правда.
Он снова сжал меня в руках, обрушив свои губы на мои, и всё повторилось опять и опять…
Рома был осторожен, помнил о том, что я пока ещё не привыкшая к таким марафонам, но я старалась поймать его волну, и мы словно очутились в каком-то своём маленьком мире, в раю на двоих, из которого так не хотелось уходить после завтрака вдвоём на террасе. Родителей мы предупредили ещё вчера, что будем в загуле, — и только сейчас отзвонились Петру Сергеевичу. Он, конечно, ругался, но понимал, что дело молодое… Но сильно просил внуков так скоро не приносить, ведь нам обоим ещё учиться и учиться. И здесь я с ним была абсолютно согласна. Да и Рома тоже.
Своё обещание мы сдержали снова — ни о каких детях и речи не велось, пока мы учились.
Сбой по всем фронтам и нашим планам произошёл уже позже, когда до получения диплома оставались считаные дни…
12. 12.
За годы учебы много чего произошло: мы съехались вместе в последний год учёбы, отремонтировали квартиру моей бабушки, сдали её, а сами жили в центре города в съёмной квартире. Рома подрабатывал в группе вместе с Архипом и близнецами — их дружба никуда не делась и в университетские годы.
Между нами бывало разное: и ссоры, и скандалы — Рома оказался до безумия ревнив, иногда это выходило за рамки разумного, и мы даже расставались. Но потом нас притягивало как магнитом обратно, едва стоило нам увидеть друг друга… Мы мирились, начинали всё заново, и так по кругу… Но расстаться было для нас невозможно. Просто не получалось. Сложный характер Ромы и его недоверие ко всем женщинам после ситуации с мамой, конечно, влияли на наши отношения. Но любовь — она такая. Я не вправе выбирать, кого любить, и я любила Рому. Кроме некоторых сложностей с его нелёгким характером, минусов у него было мало. А против моей слепой любви к нему вообще всё проигрывало… Я возвращалась, или он вымаливал прощение, и мы снова, неизбежно, пообещав себе в сотый раз больше не поддаваться чувствам, оказывались утром в одной постели…
Это вечер был самым обычным. Госэкзамены остались позади — впереди небольшой отдых, получение диплома и новая, совсем взрослая жизнь. Обещание своё мы выполнили — детей у нас с Ромой, несмотря на бурную совместную жизнь, не родилось. И в этот вечер Рома решил сдвинуть это дело вперёд…
— Рыжи-и-ик! — заорал он, едва я открыла ему дверь.
Я вернулась с последнего экзамена раньше него. А теперь вернулся и Рома, который, судя по счастливому выражению лица, тоже всё сдал.
Вот так — мы больше не студенты.
Он бросил свой рюкзак куда-то в угол и подхватил меня на руки, закружив по тесному коридору съемной квартиры.
— Ромка! — вцепилась я в него. — Не надо! Ты же знаешь, я боюсь.
— Я просто счастлив! И я буду тебя кружить, Рыжая!
— Сдал?
— Конечно! А ты сомневалась?
— Нет!
— То-то же…
Он смачно чмокнул меня в губы и всё-таки спустил на пол, где мне сразу стало легче дышать, — ну боюсь я, когда этот медведь вертит меня словно игрушку невесомую. И ржёт при этом, когда я ору от страха…
— Что поставили? — спросила я, немного придя в себя. — Трояк?
— А вот и нет, — встал он руки в боки. — Не угадала.
— А что?
— “Хорошо”! — с гордостью ответил Роман. А потом скинул кроссовки и лёгкую куртку. Поднял свой рюкзак и вынул оттуда бутылку вина и мои любимые кокосовые конфеты.