Ты не узнаешь о сыне - стр. 31
— Здравствуй, — обронил прохладно. — Чем обязан?
Мой тон за мгновение прогнал улыбку с ярко-красных губ. Камилла настороженно прокашлялась и шагнула ко мне.
— Я хотела уточнить одно маленькое недоразумение…
— Я весь внимание.
— Мой перевод, — прозвучало коротко и с вызовом.
— Это не недоразумение, а моё взвешенное решение, — ответил ровно, глядя ей прямо в глаза.
— Вот как… — протянула она с неприкрытой обидой в голосе. — Почему я узнаю о своём переводе через третьих лиц, а не от тебя, Руслан?
— Потому что у тебя есть непосредственный руководитель. А я — директор компании, и свои решения с тобой обсуждать не собираюсь.
— С каких пор я стала здесь простым сотрудником?!
— С тех самых пор, как стала доставлять мне массу проблем, Камилла.
Она выпрямилась, без труда уловив мой намёк, и возмущённо фыркнула:
— Если ты не забыл, у моего отца двадцать пять процентов от активов вашей фирмы. Ты не можешь просто взять и выкинуть меня, как ненужный мусор.
— Ну подобных планов у меня нет, — заверил я, прищурившись, и добавил жестко: — Пока что.
— Я не понимаю… — она недоуменно захлопала ресницами, сбавив обороты. — Что изменилось? Это из-за твоей истеричной жёнушки?
— Выбирай выражения, Камилла. Я в ваши бабские разборки лезть не собираюсь, поэтому скажу о своих приоритетах коротко и ясно: Арина — моя жена, и так будет всегда, а на тебя, по большому счёту, мне насрать.
Она метнула на меня яростный взгляд. В этом вся Камилла. Считает, что каждый мужик должен преклоняться перед ней, как перед богиней, а если он вдруг срывается с крючка, то он…
— Ты скотина, Рус.
Ожидаемо.
— Как угодно, — холодно улыбнулся. — Можешь нажаловаться на меня мужу, своему отцу, моему отцу. Хоть президенту. Своего решения я менять не собираюсь.
— Ты просто испугался, Рус. Впрочем, как и всегда, — слова прозвучали как вызов. — Главное потом не пожалей о своём решении. Жаловаться я никому не собираюсь.
Гордо расправив плечи, она вышла за дверь. А я со вздохом откинулся на спинку кресла. Надо признать, в последнее время Камиллы стало слишком много в моей жизни. Так что я всё сделал правильно, и ни о чём жалеть не собирался. Пусть выносит мозг моему брату, а не мне.
Набрал секретаря по селектору и без предисловий рявкнул:
— Анастасия Николаевна, в моём кабинете не должно быть посторонних в моё отсутствие. Это ясно?
— Д-да, — растерянно отозвалась она, и я отключил связь.
Через минуту дверь неуверенно приоткрылась и сквозь проём просочилась сама секретарша. Бросив на меня неуверенный взгляд, она залепетала:
— Руслан Александрович, это и меня касается?
— Нет, — ответил коротко.
Анастасия не спешила уходить. Медлила, будто не решаясь сказать мне что-то ещё.
— Что? — поторопил её строго.
— Камила Романовна… она в общем ещё находилась в приёмной когда вы сообщили мне об этом.
— И? — невозмутимо выгнул бровь.
— Эм, ничего, Руслан Александрович. Просто хотела поставить вас в известность, — смутилась она и быстро выпорхнула за дверь.
Многие привыкли, что у Камиллы здесь был негласный статус неприкосновенности, которым она без стеснения пользовалась. Борис в своё время постарался. Но ничего, пусть отвыкают. Я даже не уверен, что мой брат вообще вернётся в компанию. По крайней мере, пока я во всём не разберусь.
За рабочими вопросами я смог немного отвлечься, но ненадолго. Ближе к обеду ко мне заглянула Евгения Владимировна с приказом о переводе Камиллы. Я даже удивился, что она лично принесла документы. Обычно все бумаги от отдела кадров мне приносили утром единой папкой. И среди кадровиков фамилия Вольской посеяла лишнюю суету.