Ты… не моя… - стр. 25
– Чем тебе не дышалось на балконе, на веранде? Усадьбы в сотни гектар тебе недостаточно?
– Мне свобода нужна, простор! А ты окружил меня заборами и охраной. Это невыносимо! Сотня людей, бесцельно слоняющихся по дому, а я задыхаюсь от одиночества!
– Мне казалось, что именно для того, чтобы не чувствовать себя одинокой ты еженедельно устраиваешь эти глобальные попойки, приглашая вышеупомянутую сотню бездельников. Нет?
– Нет… – Растерянно головой покачала.
– А что тогда?
– Я не понимаю, что ты хочешь услышать… – Прошептала, а Лёня кулаки сжал, себя сдерживая.
– Внятный ответ меня бы вполне устроил.
– На меня стены давят, Лёня. И твоя опека… она тоже давит. И эти бесконечные претензии.
– Претензии? У меня? Напомни, когда последний раз посмел тебе их высказать? – Не веря в услышанное, хмыкнул.
– Твоё молчание уверенности в себе не придаёт.
– То есть я неправ? – Хохотнул, пытаясь в её глазах ответ разглядеть. Ада нервно сглотнула и на прямой взгляд ответила.
– Лёня, я вышла подышать. Мне хорошо стало. Впервые за долгое время стало хорошо! Что ещё я должна добавить?! – Как от боли скривилась, взглядом своим пытаясь чувство вины внушить. – Что сказать? Чего ты обо мне не знаешь, не понимаешь? Вышла! Задумалась! А когда опомнилась, поняла, что заблудилась! Что из этого осталось для тебя загадкой? – Ладони его, которыми успокоить попытался от себя оттолкнула. – Или ты считаешь, что я могла сделать это специально?! Я была одна, испугалась. А вокруг никого! Вокруг никого и я не знаю, что мне делать дальше, куда идти. Что ещё?! Да я даже адреса нашего не знаю! Столько лет здесь живём, а номер дома мне неизвестен. Номер дома, улица… Я за пределы усадьбы практически не выхожу и ты считаешь, что так и надо, так и должно быть. А если куда и выхожу, то вижу веранду, крыльцо, салон автомобиля и так же в обратном порядке, когда возвращаюсь. Слава спросил, куда мня отвезти, а всё, что я знаю, так это гостиницу возле озера, и то… только потому, что её крыша видна с нашей мансарды!
– Ты могла бы мне позвонить. – Нерешительно и как-то отстранённо улыбнулся Леонид. Ада гневно вспыхнула.
– Я испугалась, я замёрзла! Я имя своё забыть была готова, а ты о каком-то номере…
– Я не менял этот номер больше пятнадцати лет, Ада, тебе это прекрасно известно. Мне одноклассники, с которыми сто лет не общался дозваниваются. – Будто для самого себя тихо твердил.
– А я не помню!
– И вообще… поехать с незнакомым человеком… ночью… Ада! Он ведь мог что угодно с тобой сделать… Ада… – В каком-то жесте беспомощности Лёня тряханул ладонями с растопыренными пальцами и судорожно вздохнул.
– Считаешь, он мог меня чем-то удивить? – Проговорила неживым голосом и к окну отвернулась…
– Малыш… – Сделал попытку притронуться, но нервный жест её плеч не позволил. Ладонь, которую до этого к Аде тянул, в кулак сжал, пытаясь унять дрожь.
– Я не намерена терпеть твои упрёки. – Пробормотала сухо. – И унижения терпеть не собираюсь…
– Да тебе не всё равно, что он подумал?! – Всё же не выдержал Лёня и взорвался, Аду за плечи сотрясая. От взгляда её отшатнулся, а сглотнуть не получилось.
Хлёсткая пощёчина стала звонкой точкой. Ада из машины в чём была, выскочила и по ледяным ступенькам высокого крыльца бегом к дому кинулась. В своей комнате заперлась, онемевшие от холода ступки в одеяло завернула и на дверь смотрела, ожидая, когда же он войдёт.