Ты не моя - стр. 31
Я силюсь улыбаться, но чувствую, как сводит щеки. Светлая, значит, в которую нельзя не влюбиться. А я? Получается я не такая? Или…
- Она была беременна от парня, которого любила, а он выгнал её из дома.
- Что?
Меня как-то шокирует эта история. Получается, он полюбил девушку, беременную от другого? Да уж… наверное, она действительно была необыкновенная, эта Надя, то есть не была. Есть.
Слава рассказывает историю, и я на самом деле обалдеваю от подробностей. Слепой мажор, инвалид, сиделка, влюбленная в него. Просто турецкий сериал какой-то…
- Он не знал о её беременности, сказал, что им надо расстаться, выгнал её, по сути. Она уехала в родной город – в наш Рудник.
Слава рассказывает, а я слушаю и удивляюсь, как хорошо он говорит. Не в том смысле, что интересно, просто… хорошо, о близких людях. О маме, об этом… Воробушке…
- Получается, твоя мама ее прямо с поезда домой привезла? Незнакомую девушку, без документов?
- Да, мама у меня такая. Она сразу чувствует людей. Ты бы ей понравилась.
- Думаешь? Я ведь… избалованная принцесса?
- Принцесса да, - он улыбается, - избалованная, есть немного.
- Что? – притворно обижаюсь, но он смеется, обнимает меня, притягивая.
- Принцесса и должна быть избалованная, разве не так? Я бы тебя только баловал. Какой у нас там счет?
- Счёт? – я не сразу поняла о чём он, - Пятьдесят четыре.
- Не порядок, нужно чтобы было пятьдесят пять. Поцелуй меня.
Почему-то он становится серьезным. И я. И мне очень хочется его поцеловать. А еще я поняла, что он больше не любит Надю.
Не знаю как, но поняла. Уверена. И… внутри очень жарко.
Сглатываю, не отрывая от него глаз.
- Пятьдесят пять.
- Красивая цифра.
- Да.
- А шестьдесят еще лучше.
Он улыбается, и опять целует, так нежно, осторожно. Хорошо, что мы сели в каком-то закутке, сюда народ не доходит, все предпочитают места в центре. Только успеваю так подумать и вижу парочку – такие же как мы, явно, молодые, влюбленные, в поисках мест для поцелуев.
- Ты любишь меренговый рулет? – Слава, улыбаясь убирает с моего лица прядь волос.
- Люблю, но не уверена, что сейчас смогу еще что-то съесть.
- Это ты точно съешь! Пойдем? Пора уступить место другим.
Он тоже заметил, что парочке нужно уединение.
Мы перемещаемся, в кафе, где Слава заказывает кофе и тот самый меренговый рулет, правда, безумно нежный и вкусный. Не могу отказаться!
- А что дальше случилось с Воробушком? Почему она уехала?
Спрашиваю уже без всякой ревности, действительно интересна судьба этой девушки. Слава усмехается, отпивает кофе, у него остаются смешные усики из пенки, которые я стираю большим пальцем.
- Наде сказали, что этот её горец оказывается её ищет. Узнал как-то о том, что она в положении. Да и документы её нашлись, она, собственно, за документами сначала поехала, а потом сразу в Москву.
- И что горец? Она его простила?
- Увы, этого я не знаю.
- То есть как?
- Ну… Надя уехала и всё. Не позвонила, не написала. Телефон отключила.
Странная девушка. После всего, что Слава и его мама для неё сделали?
- Может, с ней что-нибудь случилось?
- Что? – Слава усмехается, немного горько, - Думаю, горец с ней случился. Наверное, умолял о прощении. Я бы на его месте умолял.
- Ты бы не оказался на его месте.
Он вскидывает на меня глаза, синие-синие… Они такого цвета как Средиземное море в одном местечке, в Турции. Есть там такой маленький уютный городок – Каш. И море там как лазурь. Необыкновенное. Я такого больше нигде не видела.