Ты нас предал - стр. 29
Я поджала губы, а затем заставила себя вернуться к чемоданам.
– Впрочем, ты можешь остаться в этой квартире, – обратился ко мне Богдан, который не ушёл, а зачем-то наблюдал за тем, как я собираю вещи. – Я оставляю её тебе.
Я отбросила в сторону очередной свитер и повернулась к нему.
– Ты сейчас же несерьёзно, Богдан? – спросила я, мечтая услышать, что он не то имел в виду. Неужели настолько не понимает, что мне больно даже просто тут находиться? Или ему настолько плевать на мои чувства уже?
– Я похож на шутника, мля? – спросил он в ответ.
– Сейчас – очень.
– Гхм… Поясни? – изогнул он одну бровь. – Я был не прав, что хотел тебя отсюда удалить. Это нам следовало уйти, что мы и сделали позже. Квартира твоя, я не претендую на неё, Надь. И что тебя забавляет в моём предложении?
– Тебе папа, что ли, мозги так промыл, а? – усмехнулась я. Даже не знаю, откуда во мне вдруг проснулась эта стерва. – Как ты запел-то… Что, в угол поставил тебя Ильяс и грозил лишить наследства?
– Надь, ну прекрати ты этот цирк, – процедил сквозь зубы мой пока ещё муж.
– Я прекрати? – подняла я брови. – По-моему, по части шоу тут ответственный как раз ты, Богдан. С чего вдруг такая невиданная щедрость для сирых и убогих? Неужто ты сам додумался, что уйти стоило именно вам? Но тогда ты выгнал меня.
– Не выгонял, – спорил со мной хмурый мужчина. – Я только хотел, чтобы ты просто на время ушла и… Не смотрела на всё это.
– Я бы и не смотрела, если бы ты не притащил эту дрянь в нашу постель, – ответила я. Руки снова стали дрожать. – Впрочем, так даже лучше. Я пришла и всё своими глазами увидела. Сколько ты так мне планировал наставлять рога? Пока я ими не пробила бы потолок и не испортила соседям ремонт?
Богдан шумно выдохнул. Не нравится тебе слушать, дорогой? А почему? Любишь кататься – люби и саночки возить!
– Надь, ну давай поговорим как взрослые люди?
– Давай, – повела я плечом. – Значит, так. В этой чертовой квартире я никогда в жизни не останусь. Лучше на вокзале. Оставил он мне её, поглядите-ка, какая трогательная забота. Засунь эту квартиру туда, куда ты Анфису любил, ведь она такая раскрепощённая у нас. А меня оставь в покое. Мне от чего ничего не надо, ясно? Неужели ты считаешь, что после того, что я здесь увидела, я смогу жить в этой квартире? Более изящной пытки сложно было мне предложить!
– И куда ты пойдёшь, интересно знать? – сузил глаза Богдан. – Я в курсе, что ты у матери отсиживалась.
– Ты ещё и следил за мной?
– Должен же я знать был, куда ты побежала отсюда.
– Зачем?
– Я волновался.
– А как же Анфиса? Вы же не доделали?
– Надь, да прекрати ты сюда её плести!
– Значит, ты заботился о своей рогатой супруге?
– Надя!
– Так трогательно, что я сейчас разрыдаюсь, – смотрела я на него. А слёз при этом не было вовсе. Откуда-то взялась во мне дикая злость, которая заставила меня держать голову высоко поднятой. – Повторяю ещё раз, читай по губам: я не останусь в твоей чёртовой квартире.
Я вернулась к вещам. Быстрее бы всё собрать и уйти.
Богдан поджал губы.
– Тебе же некуда идти, Надь. Не дури.
– Уже есть, – ответила я, не отрываясь от сбора вещей.
– Куда это? – обалдел Богдан.
– А тебе всё скажи, – усмехнулась я. – Мир не без добрых людей оказался! Это уж не твоё дело, милый мой, куда я пойду. У Анфиски своей теперь отчёты о передвижениях требуй, а не у меня.