Ты нарвался! - стр. 39
— Нет, спать надо. Извини.
Рассмеялась.
— Нашел за что извиняться... Маленький ребенок.
Ушла в комнату. Без чая обойдусь. Долго не могла уснуть. Все гнала от себя мысли, что за стенкой гора мороженного. И я, отнюдь, не о кухне. Заснула только ближе к 3.
Наступило утро, дождь только закончился. Сидим на кухне, у Никиты все разрывается телефон. Он только отключит входящий, как снова звонят.
— Тебе там жена ревнивая звонит? – Шучу я.
Никита злится.
— Типа того. – Выдыхает, когда телефон вновь начал орать.
— Возьми, вдруг что-то срочное.
Посмотрел на меня, поджав губы. Взял телефон, вдохнул, ответил.
— Да. – В ответ из трубки раздался громкий мужской мат. – Что ты орёшь!? Равиль. Успокойся, не смешно. У себя я. Ага, от тебя устал. Ага, один. Давай, через полчаса приеду. Пока. Жёнушка.
Я рассмеялась, сдав себя с потрохами. Никита вздохнул, выслушивая все, что о нем думают. Отключился, не став отвечать.
— Что с ним? – Перестала смеяться.
— Волнуется.
— Зачем? Ты же не ребенок. Он тоже живёт в зале?
— Ага, на 2 недели приехал.
— Да уж, не завидую.
— Да нет, Рав... мой друг. Проблемный, конечно, немного, но друг.
— Ясно. Бывает.
Уехала быстренько, прогнав желание подвезти его до работы.
Никита.
В 9 к дому подъехал Дима, с которым договаривались ещё в среду на сегодня. Благополучно доехали в другой город. Я всю дорогу проспал, не мог уснуть ночью.
Познакомился с завтрашним соперником лично. Рослый, длиннорукий, больше по борьбе специализируется, значит, будет бросаться в ноги, пытаться свалить. Что ж, побегаем, подержим дистанцию. Вечером посмотрю бои с ним, может, ещё что-нибудь для себя отмечу.
Поговорил с организаторами по поводу завтрашнего – все ли в порядке с местом, что с предварительной продажей билетов. Заверили, что все в порядке, билеты выкуплены.
В конце концов, это только для участников – спорт Для зрителей – это всего-навсего шоу, иногда не самого высокого класса. Им неважно, случилось ли у тебя что-то в жизни, подвернул ли ты ногу – билет оплачен, либо ты дерешься, либо не ной и возвращай уплаченные деньги.
Словно постоянно кричат над головой «Panem et Circenses» («Хлеба и зрелищ!»). И лучше быть пекарем, чем бойцом. Поняв это несколько лет назад, я и утратил смысл – ради которого стоило бы дальше надрывать свое здоровье, рисковать своей головой.
Отец говорит, что я просто слабак. Пусть будет так, зачем мне доказывать обратное? Это моя жизнь, мне хватает острых ощущений в своей, нет смысла для этого подставлять в клетке свою морду.
Пока я со всем разбирался, Дима ездил за новой гитарой. Сел в машину, выехали.
— Слушай, ты же старую свою боготворил, отец же подарил...
Посмотрел на меня.
— Ага, когда мне было 7.
— Зачем новая? Или другая какая-то....
— Не, обычная шестиструнка. Мою... сломали.
— Да ладно!? Как так?
— Ага, разлетелся в щепки гриф.
— Ты их не убил за это?
— Это девушка. Злился, конечно. Память же. Но...
— Но?
— Отпустило, стоило только взглянуть в раскаявшиеся глаза...
— Ооо, да кто-то влюбился?
— Не знаю, Ник. Честно, не знаю. Сложно как-то всё.
— Согласен, сам ничего понять не могу.
Дима посмотрел на меня, хмыкнул, рассмеявшись.
Только приехал в зал, пришла Леся – вновь стала копаться в отчётах. Ушел заниматься, как и вчера. Сегодня нужно отдохнуть, выспаться. Ушла в 6, особо и не говорили. Закрыл зал, прибрались с Равилем, все выключили, легли спать.