Ты - моя нежность - стр. 21

— Имея в виду наличие многочисленных журналистов и блогеров, присутствие Платонова на сегодняшнем вечере, думаю, своеобразное заявление, что у него серьёзные намерения на счёт Петры.

— У неё бриль. Розовый.

— Ты тоже заметила? Неужели предложение сделал?

Наступила неловкая тишина, они, видимо, наконец поняли, что неприемлемо обсуждать человека, тем более в присутствии его личного помощника.

— Настенька, — услышала позади тихий голос, — скажите, пожалуйста, а правда, что Влад Платонов сделал предложение Петре?

Люди вообще стыд потеряли. Ведомые излишним любопытством, забывают даже о простых правилах приличия.

— Моя начальница не делится со мной личной жизнью, Агата Исааковна.

— Это само собой, моя дорогая. Но вы девушка не глупая и наблюдательная...

Она посмотрела по сторонам и приблизилась, нарушая моё личное пространство. Ладонью накрыла моё запястье, а затем заискивающим тоном, словно я её самая близкая подруга, с которой она по четвергам ужинает в “Сабо”, произнесла:

— Поэтому мы подумали, вы, возможно, знаете некоторые обстоятельства из её жизни. — Она поиграла бровями и мило улыбнулась тёмно-вишнёвыми губами.

Вот пристала. От таких особ трудно отвязаться. Лишь столкнувшись с грубостью, они могут отступить. Но я, естественно, не могла себе позволить столь похабное поведение.

— Агата Исааковна, у вас, к счастью, появилась великолепная возможность лично спросить у господина Платонова или Петры о их планах. Они как раз направляются к нам, — в моём голосе неприкрытая истерика, но на неё, слава богу, никто не обращает внимания, так как оно уже направлено на красивую пару, которая медленно, но уверено направляется к нам.

Что же делать? Как быть? Какую модель поведения выбрать? Я абсолютно не готова к подобным испытаниям и потрясениям. Боюсь, моя выдержка не настолько железная, чтобы пройти через такие переживания.

А он не изменился. Ни капельки. Лишние килограммы, в отличие от меня, он не набрал, по-прежнему мощный, поджарый, и поступь плавная, как у пантеры — нет лишних рванных движений. От него веяло спокойствием и неким равнодушием. И ощущения, которые испытывала в его присутствии, остались неизменными — нервничала, хотя понимала, что повода нет. Я не совершила ничего плохого...

Ох! А не совершила ли?

Мои чувства максимально обострены, не только из-за излишней эмоциональности, но и из-за выпитого бокала шампанского. Постаралась взять себя в руки и успокоиться, хотя бы для того, чтобы мой голос не дрожал от переизбытка эмоций, когда мы поздороваемся. А это, к сожалению, неизбежно. Раствориться в толпе или слиться со стеной у меня вряд ли получится.

— Какая неожиданная встреча, Влад, — в унисон пропели подруги, подставляя для поцелуя гладкие, исколотые филлерами щёки.

— Ольга, Агата... Вы, как всегда, превосходны.

Услышав глубокий голос, в котором по-прежнему простреливала волнующая хрипотца, вновь почувствовала необходимость сделать глоток шампанского.

Я почти не дышала, затаившись за высокой скульптурой, и, конечно, понимала, что поведение моё глупое и наше “знакомство” неизбежно. Но я ничего не могла с собой поделать и крайне нуждалась в дополнительной минуте, чтобы прийти в себя.

— Знал бы Лёнчик, что ты здесь окажешься, он бы тоже составил мне компанию..

— Не уверен, Агата. Он ни за что не променяет спокойный вечер перед телевизором и банкой пива на выставку, — он глянул на ближайшие скульптуры, — посвящённую коротконогим цаплям и слонам, у которых вместо хобота курительная трубка. Прости, Петра.