Ты моя кукла - стр. 2

Не понимаю девушек, у которых ноги подкашиваются, дыхание перехватывает, сердце чаще бьётся, и всё в таком духе, когда они видят красивого мужчину. Вернее, не понимала, потому что сейчас, к моему сожалению, я всё это испытываю на себе.

Под пристальным взглядом Кузнецова мне сложно сконцентрироваться на работе и не наделать ошибок, и я держусь только потому, что опыт не позволяет. И как бы мне не хотелось сделать вид, что я не замечаю мужчину, взгляд то и дело возвращаются к нему.

Он сидит, словно император на троне, подперев подбородок кулаком, и ехидно лыбится, наверняка думая, что я уже стекаю лужицей под стойку.

А я и стекаю, чёрт возьми! Это плохо, ненормально, неправильно… какие ещё слова есть, чтобы описать ситуацию? Не знаю, из головы вылетели.

Бесит, что он стал чаще сюда приезжать, постоянно меня задевать словами, которые считает флиртом, облизывать взглядом с ног до головы и каждый раз, перед тем как покинуть стены гостиницы, где я работаю, бросать напоследок «ты будешь моей». И столько уверенности в его словах, что хочется запустить в него чем-то тяжелым.

Стоило очереди у стойки рассосаться, и гостям разбежаться по номерам, а мне остаться одной за стойкой, как мужчина встаёт и хищной походкой направляется в мою сторону. Надо бы отвернуться, сделать вид, что я жуть как занята, не обращать внимания, но я стою неподвижно и словно загипнотизированная смотрю на то, как он шаг за шагом приближается.

– И снова здравствуй, Юлиана, – низкий голос с хрипотцой отдаёт вибрациями по моему телу.

– Я Юля, – цежу сквозь зубы.

Ненавижу, когда меня так называют, и это не первый раз, когда я его поправляю, а ему плевать с высокой колокольни.

– Хотите номер забронировать? – фальшиво улыбаюсь, включая рабочий тон.

– Только если ты поднимешься со мной, – отвечает, хитро улыбнувшись.

– Если бы в другой жизни, – проговариваю тихо, наклонившись через стойку, – я родилась полной идиоткой, то, возможно, пала бы так низко.

– Язык твой да в дело бы, – с шумом втягивает воздух, словно уже представил, в какое дело мой язык пустил.

К моему удивлению и сожалению чувствую, как краснеют мои щёки. Не знаю, что такого есть в этом мужчине, какие от него флюиды исходят, из-за чего я так реагирую. Но мне ни в коем случае нельзя вестись. Так что держи себя в руках, Юлька!

– Господин Кузнецов, вам заняться нечем? – со вздохом спрашиваю я.

– Есть, – кивает и опускает взгляд ниже, туда, где под униформой скрыта моя грудь, что часто поднимается, выдавая моё настоящее состояние. – Тебя очаровать, – добавляет.

– Поздно, уже показали, кто вы есть, а я на таких не ведусь, – слова звучат уверенно, и слава богу.

– Все ведутся, и ты не исключение, – хмыкает, скривив губы. – Вопрос времени, когда окажешься подо мной с раздвинутыми ногами, – от такой наглой откровенности у меня из ушей пар валит.

– Во-первых, мы на «ты» не переходили, – проговариваю, задыхаясь от возмущения. – А во…

– Ты знаешь, что так и будет, девочка, – перебивает, убрав с лица ухмылку и осматривая меня уже холодным, я бы сказала, пугающим взглядом. – Ломать комедию будешь перед сопляками, а мне нравятся покорные девушки.

– Вот и ищите себе таких, – со злостью бросаю.

– Уже нашёл. Ты будешь покорной, я люблю укрощать диких девиц, – стальным голосом произносит, и у меня по спине даже холодок пробегает.