Ты мой худший вариант - стр. 20
От парней раздается уважительное «уууу».
— А можно посмотреть ствол? — спрашивает какой-то белобрысый раскачанный лось.
— Вон у Бори его ствол посмотри, — вдруг рявкает Громов. — И свой ему можешь заодно показать, если так интересно. А от моего телохранителя отвянь.
— Э, Зак! Да ты чё бесишься, я ж просто спросил, — успокаивающе гудит лось. — А с какого вдруг твой отец нанял ее? Проблемы?
— Конкуренты, угрозы, — туманно отвечает уже успокоившийся Громов и внезапно пристраивает свою ладонь мне за спину. Незаметно для остальных. — Решили перестраховаться.
— А не слишком ли она мелкая для телохранителя, Зак? — высокомерно спрашивает молчавшая до этого красотка с глубоким декольте и медным каре. — Выглядит, как школьница.
— Алис, ты бы не лезла туда, в чем не разбираешься, — ухмыляется он. — Лика закончила женскую академию на военной базе под Саратовом. А туда набирают с семи лет.
Пока Громов врет свои друзьям и не краснеет, его ладонь внезапно начинает гладить меня по спине, но жест получается не провокационный, а наоборот, успокаивающий. Он как будто предлагает мне не бояться, а включиться в его игру.
И я почему-то вдруг решаюсь. Возможно, всему виной просекко, которое все еще туманит голову, возможно, щекочущий кончики пальцев адреналин… А возможно, ладонь Громова, от которой растекается тепло между лопатками.
Но я вдруг педантично поправляю его:
— База у нас под Самарой вообще-то, но это секрет. И в нашу академию только с восьми лет принимают.
— Точно. Все время путаю, — кивает он.
И дарит мне короткую заговорщицкую усмешку, от которой меня вдруг насквозь прошибает электричеством.
Мне задают еще несколько вопросов. На некоторые я в ответ выдаю развесистую ложь, а на некоторые просто качаю головой и строго говорю «подписка о неразглашении». И мне верят.
Это так странно. И смешно.
Когда удовлетворено основное любопытство, про меня в компании все быстро забывают: заказывают себе кучу разного алкоголя, какие-то закуски, начинают пить, обсуждать незнакомых мне людей и хохотать над неясными мне шутками.
Мне снова становится скучно и слегка неловко.
Клуб уже заполнился людьми. Со второго этажа доносятся крики и отдаленная долбежка музыки, а на нашем этаже приглушается свет, и к шестам выходят три девушки и двое парней. Они откровенно одеты, а движутся еще более откровенно, так что я, сначала залипнув взглядом на их пошлом танце, тут же вспыхиваю и отвожу глаза. Если не смотреть, то нормально. Можно даже расслабиться и спокойно пить второй бокал просекко, который Громов уже успел мне заказать.
— Зай, пойдем потанцуем! — капризно тянет та самая девушка с декольте и медными волосами, перегибаясь через столик и хватая Громова за рукав. — Скукота так сидеть. Ты же обещал мне в прошлый раз!
Внезапно его ладонь ложится мне на колено и сжимает его. И в сочетании с коротким взглядом, который он на меня бросает, это похоже на определенный приказ.
— Никаких танцев, — говорю я строго, надеясь, что верно поняла пожелание Громова. — Слишком велика вероятность нападения в толпе.
— Прости, Алис, — тот изображает раскаяние, но взгляд у него довольный донельзя. — Я с ней не спорю, себе дороже, сама понимаешь.
— Понятно, — шипит она, тут же хватает сидящего рядом с ней зеленоволосого за плечо и бросает ему: — Тогда ты, Боря. Шевелись. Пойдешь со мной.