Ты мой худший вариант - стр. 15
Это неправда, что у дьявола красные глаза. У дьявола глаза — зеленые. С карими прожилками, черными дырами зрачков и бессовестно длинными и пушистыми ресницами.
— Дурак!
Меня уже слышат студенты на соседних партах и недоуменно оборачиваются в нашу сторону. Громов ухмыляется и шепчет мне "умница".
— Дурак! — говорит он затем еще громче. Уже почти в полный голос.
Преподаватель нас пока не слышит, он увлеченно пишет что-то на доске, параллельно рассуждая о том, какая формула тут подойдет лучше всего.
— Дурак! — я повышаю голос, как могу, но он все равно предательски дрожит.
А взгляд все не отрывается от Громова и одобрительной усмешки на его лице.
Спина преподавателя напрягается, и он перестает писать.
Вокруг становится шумно, все начинают шептаться.
— Это что? Пранк?
— Зак, ты че? Поспорил?
— Слышь, это же дочка завучихи…
Громов тоже смотрит мне в глаза, медлит, и на мгновение я ощущаю триумф. Кажется, я победила! Он побоится сказать громче, особенно когда идет занятие, и его недавно отводили к директору, и…
— Дурак!!! — громко, очень громко орет он.
Вот теперь лекция точно прерывается, потому что преподаватель разворачивается и смотрит на нас с яростью. На нас — на меня и на Громова.
Мне ужасно стыдно, я злюсь, что проиграла, злюсь, что вообще позволила себя во все это втянуть, боюсь, что сейчас могут вызвать мою маму…И поэтому…Поэтому я решаюсь на мелкую месть, заодно надеясь, что это переключит внимание преподавателя.
Я встаю и четко говорю:
— Я прошу прощения, но студент Громов только что уверял меня, что все, что вы рассказываете, он уже знает. И что только дурак не решит этой задачи. Разрешите ему продемонстрировать это?
5. Глава 5. Когда я опять рискую
Тонкие губы преподавателя внезапно кривятся в неприятной усмешке.
— Что ж, я всегда готов дать шанс студентам продемонстрировать свои знания, — тянет он зловеще. — Прошу вас к доске, Громов. Считайте, что экзамен начнётся для вас прямо сейчас. Без права пересдачи.
Черт, кажется, это было не самой лучшей идеей.
Я не ожидала, что преподаватель решит именно сейчас отыграться на Громове за все: и за сорванную лекцию, и за опоздания, и за хамство.
Ну почему я вечно все порчу?!
Я на сто процентов уверена, что Зак откажется выходить к доске, и уже лихорадочно думаю, как бы получше разрешить эту ситуацию и стоит ли опять приплетать сюда маму, как он вдруг резко поднимается и идет по проходу между партами.
Судя по ошарашенному лицу препода, он тоже не ожидал такого развития событий, и поэтому тупо смотрит на Громова, когда тот протягивает к нему руку.
— Что?
— Маркер дайте, блин, — неприязненно бросает он. — Чем я, по-вашему, должен по доске корябать? Членом?
Преподаватель краснеет неровными пятнами, молча пихает ему в ладонь маркер и отходит в сторону, скрещивая руки на груди.
— Посмотрим, как вы это решите, — зловеще говорит он. — Это вообще-то новая тема!
— Смотря для кого, — ухмыляется Громов. — Я тут, блядь, не первый год.
И начинает со скучающим видом строчить на доске решение.
Судя по перекосившемуся лицу препода — правильное.
Он молча следит за рукой Громова, а едва тот дописывает, тут же начинает забрасывать его вопросами, в которых мелькают такие ужасные слова, как «параметрические методы», «многофакторный анализ» и «независимые выкладки». Я слабо понимаю, о чем речь, потому что предмет мне совсем не знаком, но, кажется, это что-то среднее между математикой и экономикой.