Ты - Моё Море - стр. 27
— Просто ответь мне, Егор жив? — не унималась Лора, подходя ближе. Деваха чокнутая на всю башку, инстинкт самосохранения отсутствует полностью.
— Да жив твой хахаль. Не парься, — рявкнул Север, сплевывая на землю.
— Хахаль? Какой хахаль? Нет у меня никакого хахаля, я тебя спрашиваю, Егор жив? — запищала Лора. Она смотрела на Севера с нешуточной надеждой и неподдельной тревогой из-за мажора, и становилось до жути противно! Пожалуйста, пусть выглянет солнце!
Вадик утвердительно кивнул, подозрительно поглядывая на стоявшую перед ним девушку. Лора облегченно выдохнула и счастливо улыбнулась. Сияет, млять, как гребанный фонарь в ночи, из-за смазливого сосунка. Пожалуйста, пусть выйдет проклятое солнце!
— Спала с ним? — выплюнул Вадик. Лучше пусть не отвечает, пусть заткнется и молчит. Да, где же, мать его, чертово солнце?
Лора ошарашенно уставилась на него, будто он только что ей сказал, что земля плоская, а динозавры еще живы.
— Отвечай! Трахалась с ним? — рявкнул что есть мочи Вадик. Где, сука, это гребанное конченное солнце?
— Нет. Никогда, — выдала Рыжик. — Так ты поэтому?.. — Лора с шумом выдохнула, потерла лицо обеими ладонями. — Вадик, мы просто друзья с ним. С детства. Он мне как брат. Между нами никогда ничего не было. Егорка мне всегда помогал. Он хороший. Очень. Мы с ним с садика дружим, в школе за одной партой сидели, в университете вместе учились. Но он всегда был просто другом. Ничем больше. Не трогай его, пожалуйста. Он ни в чем не виноват. Он просто помогал мне.
Врет. Все врут. Лора тоже, хоть очень искренне. И ему п..здец как хочется ей верить. До жути. До желудочного спазма. Как тогда, в детстве верил, что мама за ним придет. Или, чуть позже, когда немного повзрослел, что его обязательно усыновят. До сумасшедшей боли озлобленному поломанному мальчишке внутри Вадика хотелось, чтобы он хоть кому-то был нужен.
— Тебе не выгодно его трогать, — продолжила убеждать его Лора. — Его отец — депутат, у него везде связи. А у тебя условный срок. Ты не настолько псих, чтобы… блин, ты же настолько псих! — воскликнула она словно самой себе. — Вадик, я очень тебя прошу, я умоляю тебя, не трогай Егора, — Лора подошла к нему ближе и притронулась к его ладони. Смурная девка. Один удар его кулака в висок ― и ляжет мертвой на свежеуложенном асфальте. Совсем бесстрашная. Или безмозглая. — Пожалуйста, он мне очень дорог, — продолжала упрашивать за мажора, рыжая зараза. — Как друг! Клянусь тебе! — сразу пояснила и даже отгородилась ладошкой, будто присягу принимала. — У меня нет друзей, Вадик. Он единственный. Кроме него, у меня вообще никого нет, — напоследок призналась Лора и опустила кудрявую голову. Поникшая и грустная. От Лоры в этот момент разило мучительным тоскливым одиночеством, о котором Вадик Север знал все.
— Хочешь, чтобы я никого не убивал, Лора? — спросил он. Она с трогательной безмолвной мольбой взглянула на Вадика. — Хорошо. Но, право выбора у тебя только на одного. Так кого мне не трогать, Лора? Егора или Рому? Друг или муж, Рыжик? — издевательски злобно спросил он.
— Ты больной, Вадик, — Лора отшатнулась от него несколько шагов. — Я не буду выбирать.
— Кто-то из них умрет. Не обсуждается. Ты решаешь, кто именно. Сделаю, как скажешь.
— Это безумие! Псих ненормальный! — орала она.