Ты меня любишь - стр. 18
– Чудесно; еще один белый мужчина, который хочет диктовать нам, что читать, – усмехается она и кладет свою липкую ладонь на мою руку. – Шучу. Просто день был тяжелый.
Ты строишь мне глазки, как в первый день в библиотеке – «пожалуйста, потерпи еще немного», – пока Меланда жалуется на своего мерзкого тренера, который попросил Грега, баристу в «Пегасе», не продавать ей печенье. Ты молча слушаешь и киваешь, будто психоаналитик.
– Зато Грег предупредил тебя. Поступил как честный человек.
– Ну да, – фыркает Меланда, – он смеялся, рассказывая мне об этом, а значит, и с тренером моим ржал… Хорошо, что его уволили.
Ты снова киваешь, доктор Мэри Кей Димарко, но стоишь на своем:
– Не забывай, Грег целый день за прилавком – чего только от людей не наслушается… Мне он показался хорошим парнем. К тому же, представь, если б он промолчал и ты ничего не узнала бы.
У тебя явно талант: ты сумела пристыдить ее, не обидев, и вот она уже самокритично называет себя в шутку Стервозой Злобиной, но теперь ты ее перебиваешь:
– Прекрати, Меланда. Кто из нас святой?
Я хочу содрать с тебя трусики на этом красном диване, но вместо этого просто согласно киваю и говорю:
– Точно, Мэри Кей.
Моя улыбка предназначена тебе, и Меланда чувствует ток между нами, чувствует, что она лишняя. Отводит глаза и делает вид, что осматривает закусочную. Ты слегка подталкиваешь ее:
– Ну, хватит о грустном. У тебя ведь на этой неделе свидание с парнем из Сети? Как его, Питер?
Меланда фыркает и не смотрит в глаза ни тебе, ни мне.
– Из Сети? Скорее, из свинарника! Он прислал мне скабрезный анекдот о Золушке, и, разумеется, я сразу на него пожаловалась.
– Ты знаешь, как я отношусь ко всем этим приложениям…
Меланда ничего не отвечает, разворачивается ко мне, впивается взглядом и спрашивает:
– Ну а ты, Джо? Знакомишься по интернету?
Она не дура: видела, как я смотрел на тебя, и решила меня подловить, но я не стану вести себя словно последний засранец и высмеивать ее сомнительные привычки.
– Нет, но я бы зарегистрировался, чтобы написать Питеру пару ласковых.
Ты смеешься: тебе понравилась моя шутка, а Меланде – нет.
– Как мило… Вот только я не помню, чтобы просила кого-то за меня заступаться. Ясно?
Я не лезу в склоку. Представить страшно, сколько фоток с членами ей присылают в личку и как часто отказывают. Ты берешь ситуацию в свои руки и меняешь тему.
– Слушай, Меланда, как там успехи у моей дочери? Только честно.
– Нормально.
Поворачиваешься ко мне и говоришь, что Меланда знает о Номи почти все. Для той это явно повод для гордости – она считает себя чуть ли не членом вашей семьи. Говорит, что Номи уже охладевает к Дилану Клиболду. Ты вздыхаешь с облегчением:
– Слава богу… Я надеялась, что она перерастет этот этап.
– Конечно, – вставляю я, потому что у меня тоже есть право голоса. – Взрослея, дети неизбежно проходят через разные этапы.
Меланда хмурится.
– Я бы не стала недооценивать чувства молодой женщины и называть их «этапом»…
Все-таки она меня ненавидит: на твою фразу ни слова не возразила, хотя, по сути, ты сказала то же самое, что и я. Да, не сидеть нам вместе втроем, попивая винишко, в обозримом будущем. Я все понял. Ты заботишься о ней, потому что она одинока и никому не нужна. Она рассказывает о том, какие идеи Номи предложила для ее воображаемого инкубатора, но для твоей дочери она не тетя Меланда, а просто надоедливая чужая тетка.