Ты – дура! Или Приключения дракоши - стр. 35

Как огромный флаг.

Дым ел глаза, пахло горько и до ужаса противно. Как в морге, куда нас однажды водили легкие курильщика смотреть. Как на пожаре тех башен-близнецов в Нью-Йорке. У меня чешуя дыбом встала. Пахло смертью.

И собаки выли. В голос, дико и жутко.

– Рик!

Я сама не услышала свой голос – такой он получился хриплый, перепуганный.

– Рик!

Тишина.

Только вой.

– Рик!

Первое тело мне попалось под ноги, когда я прошла за цепь костров.

Она была маленькая, лет пять, не больше. Вся закутанная, только лицо открыто. Неживое.

Собака тоже была маленькая, совсем щенок. Серый, лохматый, он то тыкался в хозяйку носом, то задирал к небу мордочку и выл.

Потом, кажется, я видела еще мертвеца и человека в маске. Раскрытые двери, какие-то брошенные вещи, и снова – тела. Старики.

Это – мор? Вот это? А я еще шутила, дура.

Ужас, ужас.

Рик, где ж ты?

Вон там кто-то живой!

Какие неудобные тут улицы, узкие, кривые, от дыма в горле царапает, душит. Нет, нет, не сейчас, нельзя, успокоиться надо, старик же говорил – драконов не тошнит.

– Рик!

Отозвались сразу несколько голосов, но я застыла, когда наконец увидела.

Обычная площадь – точь-в-точь как та, с которой я только недавно вспорхнула. А на площади…

Человек пятьдесят – семьдесят лежали в несколько рядов на каких-то тряпках. Метались и бредили, кто-то плакал. У всех связанные руки и ноги. Между рядами ходили три человека, укрывали, поили, что-то приговаривали. У одного были светлые волосы.

– Рик!

Шаман быстро повернулся:

– Александра, ну что ж ты?

Кажется, Рикке хотел еще что-то сказать, но ко мне бросились сразу человек пять:

– Дракон!

– Хвала богам!

– Ты ведь сможешь всех, а?

– Господин, умоляю! Моя девочка!

– Не надо. – Голос у Рика был усталый-усталый. – Она не сможет. Ее еще не учили.

– Почему они связаны? – Я старалась перестать реветь, но как-то плохо выходило. Надо поговорить, разговор помогает. Ванна с ромашкой тоже, но где ее взять.

Да тут, на скалах, вообще пусто.

Поискать внизу? Что за чушь в голову лезет. Лишь бы не думать, не думать.

Они не верили, что я не могу помочь, – упрашивали, плакали, кто-то даже на колени встал.

– Госпожа!

– Госпожа, ну хоть детей! Помогите, все отдадим, что ни попросите! Госпожа, хоть деток бы.

И так пока я не расплакалась и Рик не утащил меня на гору, чтоб я не сожгла этот несчастный поселок своими слезами.

– Они себя не помнят. Не знаю, что это за болезнь, но у человека начинает так сильно болеть голова, что он теряет способность думать. Потом начинается жар и бред. А в бреду собственный ребенок может показаться чудовищем. Перестань плакать, а? Ты же не виновата, что не умеешь. – Рик осекся и потер виски. – Успокойся.

– Да. – У меня все еще дрожал голос, – успокойся. Я не могу. Ты же слышал, что они кричали!

– Они просто сильно напуганы. – Рик поморщился и снова потер виски. – Странный мор. Слишком быстро. Позавчера еще все были здоровы. Слишком быстро. И отвары не помогают. Как наведенный.

– Что?

– Нет, ничего. Ты только человеческий облик не принимай. Кто знает…

Он вдруг замолчал.

Слезы высохли в момент, а в живот словно ледяная глыба рухнула. Не может быть!

Он сказал, у человека начинает болеть голова.

– Рик?

Молчание.

– Рик, у тебя… голова болит?

– Быстро действует, – пробормотал шаман и замолк совсем.

– С ума сойти, – раздался за спиной чей-то голос. – Александра, ты что вытворяешь?