Ты будешь наша - стр. 39
Он спешным шагом направляется в свой кабинет, делая вид, что не слышит моих возмущённых криков, а я цокаю каблуками за ним, и не думая остановиться.
– Это невозможно. Ты ведёшь себя, как ребёнок, – не сдаюсь я.
– Достала, – раздаётся низкое рычание, и на моём предплечье смыкаются его пальцы. Меня буквально заталкивают в кабинет юриста, что сейчас пустует. – Что ты орёшь, как резаная, на всё здание?
– Что ты себе позволяешь? – кричу в ответ. – Сколько можно вести себя, как скотина?
– Это я скотина? – удивлённо округляет глаза мужчина.
– А кто ещё? Мы поговорили, зарыли топор войны. Вроде, поняли друг друга, и что ты делаешь? Прихожу на работу, а тут всё вверх дном, а я ни сном, ни духом? Я здесь кто? Никто? – кричу, размахиваю руками, с трудом сдерживая себя, чтобы не накинуться на Романа с кулаками.
– Хватит орать на меня! – рявкает он, но зря голос срывает.
– Буду орать, пока это всё не прекратится…
– Истеричка, запомни уже – ты здесь больше ничего не решаешь! Всё, закончилось твоё время, – разводит руками, и моё терпение лопается.
Делаю шаг к нему и со всех сил даю пощёчину.
– Не смей так со мной разговаривать! – пригрозив, тыкаю в его грудь пальцем. – Козёл! – выплёвываю и поднимаю руку, чтобы добавить, но её перехватывают ещё в воздухе. Меня притягивают к твёрдой груди, а на мои губы обрушиваются его.
Первое, что я чувствую – шок, потом разливающееся тепло по всему телу, ноги слабеют, из груди весь воздух испаряется, а губы горят, словно в огне. Пропускаю момент, когда мои глаза закрылись сами собой, когда мои руки оказались на шее Ромы, и я начала отвечать на поцелуй.
Вся злость, которая таится в мужчине, обрушивается на меня с этим поцелуем. Будто сорвавшийся с цепи, он больно припечатывает меня к стене, навалившись всем своим весом, и продолжает целовать, шаря руками по моему телу, заставляя кровь в венах кипеть.
Я точно потеряла голову, раз не предпринимаю попыток остановить его. Сил нет оттолкнуть, закричать, ударить, прекратить это безумство. Потому что этот его напор, грубость, с которой он сжимает мои изгибы, то и дело вырывающийся рык из его груди и жёсткость, с которой он меня целует, кружат голову похлеще белого сухого.
Меня так давно не целовали, что я забыла эти ощущения, вернее, меня вообще никто и никогда так не целовал. По телу словно волны тока пробегают, будто я схватилась за оголённые провода, и меня, не переставая, шарахает высокое напряжение. Ещё немного, и случится короткое замыкание, от которого я сгорю, как тонкий лист бумаги.
«Очнись, Полина! Что ты творишь?» - раздаётся на краю сознания, и я распахиваю глаза.
Но Рома не даёт опомниться, раздвигает мои ноги коленом и просовывает руку под юбку. Ткань трещит, но ему всё равно, он добирается до кружева чулок и, рыкнув, сжимает до боли моё бедро.
Из моей груди вырывается жалобный и протяжный стон от его грубости и какой-то необъяснимой ярости. Его жёсткие движения, напор и безумные прикосновения так одурманивают, что я уже не понимаю, где нахожусь, с кем и, тем более, что это надо прекратить.
Где-то в голове голос разума всё твердит, что это неправильно, но с каждым движением мужчины, голос затихает. Губы немеют и горят, как и всё моё тело, его запах окутывает меня всю, давая ощущения кокона. Странные и тем временем приятные ощущения.