Ты будешь моим, милый! - стр. 8
Тут же подскочила к ней, готовясь к поиску, но там лежало всего пять писем, и мое на самом верху. Видимо, дядя Ульхей ждал моего появления.
Нервничая, достала письмо и трясущимися руками вскрыла его. Прочитала раз, потом другой.
– Да! Я поступила, – подпрыгнула на месте, во второй раз пугая старосту, и вновь содержимое рюмки не добралось до назначения. Плюнув, дядя Ульхей вернул стопку на стол. Хотел что-то сказать, но просто махнул рукой.
На радостях полезла обниматься со старостой, а потом вылетела на площадь, где уже народ собрался у столба и что-то весело и громко обсуждал. До меня долетели слова «отбор», «невесты» и «король», но мои новости были намного интереснее и важнее, так что даже замедляться не стала.
А дома все сидели там же за столом и распивали чаи. Кто-то может и сказал бы, что они совсем не переживали, но я знала, что ждали именно меня.
– Я сдала! Поступила! – закричала изо всех сил, сама еще не веря в такое счастье. – Поздравляйте меня скорее.
– Молодец, – похвалил отец, потрепал по волосам, а потом сказал, что пора приниматься за работу, и ушёл в огород.
– Ну ничего, Войко учится в той же академии. Думаю, если будете видеться чаще, то и свадьбу быстрее сыграем. – Кто о чём, а мама о своем.
Зато бабуля пообещала мои любимые пироги с капустой и занялась тестом. Я отнесла письмо к себе в уголок и спрятала в шкатулку к другим важным вещам. К примеру, там же лежали миленькие золотые сережки в форме полумесяцев. На пятнадцатый день рождения родители подарили их мне, но я так и не осмелилась проколоть уши, поэтому определила их в шкатулку и иногда доставала, чтобы «примерить» к ушам.
Как только письмо обрело свое место, вернулась на кухню помогать бабушке с готовкой, но меня отвлекли.
– Эй, Санька, – послышался за окном крик дяди Ульхея.
– Это что, старосты голос? – грозно спросила ба, оглядываясь в поисках полотенца, которым так любила размахивать в порыве гнева. – Признавайся, что натворила?
– Н-ничего, – клятвенно заверила ее, бочком пробираясь к выходу. Тут главное – не мешкать, а то прилетит ни за что.
А на улице продолжал надрываться староста, вызывая меня выйти. Такое нечасто случалось, обычно дядя Ульхей приходил ругаться, но я ведь была сегодня у него, буквально полчаса назад и ничего не успела натворить.
– Ульхей, – бабушка высунулась в окно, чтобы узнать всё из первых рук. – Санька учудила что-то?
– Нет, – донеслось от старосты, и я выдохнула. Добралась до порога и, пока обувалась, слушала их перекрикивания.
– Тьху ты, чего тогда орешь дурниной?
– Да она письмо не забрала, а мне за ней бегай теперь. Своих дел полно.
– Да знаю я твои дела. С утра небось уже наливку приговорил.
– Дядя Ульхей, а от кого письмо?
Последний вопрос не принадлежал ба. Этот голос я узнаю всегда – Войко Жарвис собственной персоной. Стоит только ему услышать мое имя, как сразу появляется рядом.
Выскочила за дверь и побежала к калитке, как была, в одной сандалии. Не знаю, что там за письмо, но уж точно не хочу, чтоб Войко был первым, кто это узнает.
– Дядя Ульхей, ну чего вы за забором-то мнетесь, проходите внутрь, чай вам налью, – схватив старосту за рукав рубахи, потянула к дому. Обернулась чтобы вежливо попрощаться с соседом, а он уже дверь закрыл с внутренней стороны и нагонял нас. Я аж обомлела от такой наглости. – А ты куда?