Ты будешь моей - стр. 35
— А-а! Помогите!
К моему лицу прижимают вонючую ладонь, больно сдавливая, так что травмированная губа начинает жечь и я почти вою от боли. Лучше бы я не орала.
— Ты, сучка, нас, походу, не поняла, мы хотели поговорить, как старые добрые друзья… — с издевкой начинает главарь. — А ты упрямишься, кричишь, зовешь на помощь… Нам проблемы не нужны. Поэтому все объясним сейчас тебе.
И тут он еще сильнее сдавливает мое лицо, вынуждая смотреть на него.
— Последнее предупреждение твоему брату. Еще раз он убежит — будет кормить рыб в реке, — вкрадчиво начинает он, так что от его голоса у меня по спине бегут мурашки. — Начнешь брыкаться — пойдешь вместе с братом на корм. Я ясно объяснил?
Смотрю на него. Мне кажется, я могу умереть сейчас просто от страха и боли. Киваю, показывая, что я все поняла.
— Ну и прекрасно, сейчас я уберу руку, и ты не кричишь, потом мы тебя отпускаем, и ты бежишь к своему братику домой и все ему рассказываешь.
Опять киваю. Да, я хочу домой, пожалуйста, мне страшно. Он и правда отпускает меня. Так что я могу дышать полной грудью. Делаю это, хватая ртом воздух, но мне кажется, я так и не избавлюсь от запаха гнили и пота от рук их главаря.
Напоследок бандит улыбается, желая хорошего вечера, и они уходят. Я тоже не останавливаюсь и почти бегу, боясь, что они передумают.
Забегаю в дом и пытаюсь отдышаться. Сердце колотится так, словно сейчас выпрыгнет из груди. Я как напуганный зверь, которого поймал охотник, но потом отпустил, сказав, что придет позже и снова поймает.
На дрожащих ногах направляюсь к двери квартиры. Брат дома, так как дверь закрыта только на нижний замок.
Сразу, как только захожу, понимаю, что у нас гости. По запаху сигаретного дыма и отборному мату. Вадим не один, а, как он говорит, со своими друзьями, сегодня их четверо. Двоих я знаю, а вот остальных — нет.
— Ой, что за цыпочка? — спрашивает первый, сразу же видя меня. — Вадим, ты кого-то заказал?
— Бля, братан, это моя сестра, вообще-то, — ворчит брат, не отрываясь смотря на экран, где идет футбол.
— Оу, а она у тебя ниче такая, зачетная, и эти ножки, и фигурка… — он плотоядно облизывается, и мне становится противно. Этот сальный взгляд... Парень, скорее всего, хочет подойти и познакомиться, но покачивается и опять садится обратно.
— Твои «друзья» передавали тебе привет, — охрипшим голосом говорю я, смотря только на брата. — Спрашивали, когда вернёшь долг. И если в скором времени этого не сделаешь, пойдешь на корм рыбам.
Брат отрывается от телевизора и в ужасе смотрит на меня. А мне уже плевать, что будет дальше с ним. Я не хочу больше жить в страхе.
— А что… — хочет спросить он что-то, но я уже не слушаю, ухожу в свою комнату, запираясь на замок, чтобы его пьяным друзьям не вздумалось потом зайти ко мне в гости.
Раздеваюсь и смотрю на места ушибов, у меня разодраны коленки, а еще уже вылезают багровые синяки в некоторых местах, в том числе и на руках. Приходится опять выйти из комнаты, чтобы взять аптечку. Но, к моему облегчению, никто не обращает на меня внимания, все с азартом смотрят футбол. Поэтому быстро беру все необходимое и иду в ванную. Там включаю воду и начинаю тихонько обрабатывать раны, морщась от боли. Мне кажется, я не смогу уснуть, поэтому капаю себе успокоительное, чтобы хоть как-то отключиться. Завтра у меня первый учебный день в университете. Только сейчас понимаю, что пакет с покупками при беге разорвался и канцелярские принадлежности остались там, на улице. Становится жалко себя. Опять начинаю плакать, включаю еще сильнее кран, чтобы заглушить плач.