Ты больше не уйдешь! - стр. 23
Что он собрался со мной тут делать? Неужели воспользуется тем, что я прикована, и заберется под платье, начнет нагло там хозяйничать? Он еще ничего не сделал, не пошевелился, а низ моего живота уже словно лизнуло пламенем. И палящие языки поднимались по всему телу.
— Если захочешь, чтобы фокус завершился и тебя отпустили, придется выполнить одно условие. — Адам тесно приблизился, едва не вжимая меня собой в панель, и прошептал на ухо: — Помнишь, в прошлый раз я предлагал сходить в одно место, в которое тебя проведут? Так вот, я настаиваю. Пока я не дам отмашку, фокус не закончится. А дам я ее только в том случае, если ты согласишься провести со мной весь вечер.
Не станет же он меня пытками истязать? Ничего, я выдержу все, что он тут устроит. Делать что-то из ряда вон выходящее он вряд ли станет — все-таки в зале куча зрителей.
Он медленно отвел ладонь от моего рта. Боялся, закричу? Я с достоинством покажу, что его ловушка провалится. И проводить вечер он будет в одиночестве.
Адам зачем-то присел — сверху невидно, что находится на полу. Что там? Приспособления для пыток? Сзади ведущий не унимался ни на секунду, веселил зал, но его гул доносился ко мне словно через вату. У шкафа плотные стены и нет щелей.
Мне на плечо Адам усадил маленькую обезьянку. Цепкие ручки хватались за волосы, уши, нос. Она пыталась удобно умоститься на плече и заодно словно хотела мне все лицо ощупать! Я еле сдержалась, чтобы не замотать головой и не скинуть вредное создание вниз.
Панель двинулась в обратном направлении до щелчка. Дверцы шкафа распахнулись и яркий свет ударил по глазам. Обезьяна завизжала, заерзала на плече, крепче хватаясь за волосы. Пальцы одной лапы чуть не залезли мне в нос. Зал взорвался хохотом и аплодисментами.
Адам… Его убить мало!
— О! С возвращением, наша дорогая путешественница, Марта! Ваш брат сказал, что вы никогда не бывали в Африке. Как впечатления? — ведущий с белозубой улыбкой поднес мне микрофон, который очень заинтересовал обезьянку. Она потянулась к нему ручкой, пытаясь другой удержаться за мое ухо.
— Жарко! И шастают всякие… дикие ненормальные звери…
— Ой, давайте скорее отправим вас обратно в Африку, чтобы вы вернули обезьянку домой. А затем раз — и вы окажетесь в Индии!
Под шквал аплодисментов дверцы закрылись, и меня повернуло на сто восемьдесят градусов.
— Знаешь, что… — начала я, когда Адам стал отдирать от меня обезьянку. Но он меня перебил:
— Уже согласна остановить фокус?
— Нет. Но я тебе припомню… — Я попыталась сдуть прядь с лица, ничего не получалось, и ухмыляющийся мерзавец нежно завел ее мне за ухо.
— Конечно, припомнишь, малышка.
Его лицо приблизилось. Шум зала отдалился, унесся куда-то за горизонт с рокотом моря. Передо мной лишь его чернющие глаза и горячее дыхание на губах. Пульс стучал в висках. В груди заполошно пылало.
— Наклони голову.
Я, точно под гипнозом, повиновалась. Где-то уже делась обезьянка. Может, ускакала в маленькую клетку на полу. Мне на плечи Адам быстро положил что-то довольно тяжелое. В полумраке я даже не сразу поняла, что именно…
А потом оно зашевелилось. Я оцепенела от ужаса.
— Еще не передумала? — с хитрой ухмылкой спросил Адам.
Я боялась пошевелить кончиком пальца. Язык онемел.
— Ну раз не передумала…
Панель начала поворачиваться. Оно двигалось на мне. Хвост обогнул бедро, и я даже не хотела знать, где сейчас голова.